Эдит Эрнст-Дрори
1920 – 2014
Множество женщин принимало участие в Словацком национальном восстании против гитлеровцев и пронемецкого правительства Йозефа Тисо. Но лишь одна из них, годами находившаяся в тяжелейших условиях, постоянно рискуя собственной жизнью, стала легендой Словакии. Героиня словацкого партизанского движения — партизанка Катка — боролась в годы войны против фашизма, а в 1946 году, не желая выслушивать антисемитские выпады, уехала строить еврейское государство. Ее настоящее имя — Эдит Эрнст-Дрори.
Эдит родилась в венгерском городе Дунахарасти 26 августа 1920 года в небогатой еврейской семье Зеева и Ханы Эрнст. В пять лет она переехала с родителями, сестрой Верой, братьями Штефаном и Владиславом на родину отца — в словацкий город Зволен. Не успев обжиться на новом месте, семья Эдит перенесла страшный удар: умер глава семейства. У молодой вдовы Ханы Эрнст на руках остались четверо детей, которым она изо всех сил пыталась дать надлежащее воспитание и образование. Учеба давалась Эдит легко и, в отличие от многих одноклассников, она решила получать аттестат зрелости. В совсем юном возрасте девушка начала подрабатывать репетитором у младших школьников. Нередко Эдит приходилось браться и за физическую работу: убирать и готовить в богатых домах. Эти деньги составляли значительную часть семейного бюджета. Эрнсты были бедны, но ценили просвещение и книжное слово.
В детстве и юношестве Эдит состояла в зволенской организации лево-сионистского движения «Ха-шомер ха-Цаир», но в старшей школе оттуда вышла. Лозунг о «пролетаризации евреев» казался Эдит неактуальным: она и так была рождена в пролетарской семье. Все в ячейке «Ха-шомер ха-Цаир» были евреями, но не все ее товарищи происходили из рабочих семей. Скорее наоборот, в основном они были детьми предпринимателей, служащих, интеллигенции. Именно у их родителей тяжело работали Хана и Эдит.
Выйдя из рядов «Ха-шомер ха-Цаир», девушка серьезно взялась за подготовку к поступлению в университет. В особенности Эдит увлекала химия, которая казалась ей не только интереснейшей наукой, но и шансом получить хорошую профессию — инженера-химика. Однако большие мечты Эдит о будущем разбились о Мюнхенское соглашение 1938 года. Под давлением ведущих западных держав Чехословакия вынуждена была отдать Германии часть своей территории. После подписания соглашения, 1 октября 1938 года, германские войска пересекли границу Чехословакии, а к 10 октября заняли всю Судетскую область. Впоследствии от ослабленной Чехословакии отхватила кусок Силезии Польша, а в пользу Венгрии отошли территории на юге Словакии и Подкарпатской Руси.
Ни о какой учебе в разрушенной стране выпускники уже не думали. Эдит находилась в полном замешательстве, пока ее вновь не позвали к себе знакомые по «Ха-шомер ха-Цаир». Еврейская молодежь основала «ахшару» — кибуц для подготовки к Алие в Эрец-Исраэль. Эдит вновь стала надеяться, что ее мечта о высшем образовании сбудется — теперь уже она мечтала о хайфском «Технионе». Когда в марте 1939 года была провозглашена Словацкая Республика, «клиентское» государство нацистской Германии, девушка покинула родной дом и отправилась в «ахшару» на северо-западе Словакии. Подготовка Эдит к отъезду в Палестину прервалась зимой 1939 года: к еврейской молодежи в их импровизированный кибуц ворвались словацкие фашисты. Это были верзилы из Глинковой гвардии, военизированной националистической организации, которые постоянно нападали на евреев, чехов, цыган и коммунистов.
Лагерь «ахшары» был разгромлен. Руководство «Ха-шомер ха-Цаир» быстро сориентировалось и изменило тактику. Эдит, как одной из самых способных девушек, предложили поехать в город Прьевидза, где у «шомеровцев» не было старших руководителей. В условиях глинковского террора даже организация совместных походов в кино была для еврейской молодежи актом героизма и воодушевляющим событием. В Прьевидзе Эдит встретили хорошо, и сионистская организация с ее помощью вновь стала расти.
Однако дома у девушки не всё было ладно. Штефан и Вера, ее брат и сестра, к тому времени уже уехали в Подмандатную Палестину, а мать Хана, из-за проблем с работой, перебивалась с хлеба на воду. Была еще одна причина. В Прьевидзе девушке приходилось тяжело работать, отдавая всё свободное время молодежи, которую сложно было назвать нуждающейся. Снова Эдит начала сомневаться: ставит ли движение своей целью, кроме само собой разумеющейся Алии, защиту людей труда и их прав?
В придачу одна из знакомых Эдит, Катка Розенталь, покинувшая ряды «Ха-шомер ха-Цаир», нещадно критиковала организацию за бездействие перед лицом надвигавшейся катастрофы. «Настоящие социалисты должны реагировать на текущую ситуацию, бороться с фашистами, а не убегать от проблем в Палестину», — с подругой Эдит соглашалась не во всем, но эта мысль казалась девушке логичной.
В конце 1939 года Эдит вернулась домой и устроилась работать на зволенскую фабрику по производству соды. Эрнст искала выход на движение, которое готово было противостоять словацким фашистам и их немецким покровителям. Поиски продолжались до тех пор, пока девушка не связалась с Рудольфом Блажовским, старшим братом ее подруги детства. Блажовский, после недолгих колебаний, предложил Эдит присоединиться к коммунистическому подполью. Политическая ориентация подпольщиков ее не смутила. Словацкие коммунисты боролись с гитлеровскими прихвостнями — тогда это было главным.
Вскоре Рудольф Блажовски дал девушке ее первое задание. Руководители запрещенной Коммунистической партии Чехословакии разработали брошюру для своих активистов, в которой давались указания по выстраиванию подпольной работы. Эдит по ночам перепечатывала на машинке текст брошюры, передавая в условленном месте копии Блажовскому. Эта работа продолжалась до конца 1940 года, когда среди коммунистов прокатилась волна арестов. Лишь благодаря строжайшей конспирации тайная полиция не смогла выйти на след девушки. Тем не менее, Эдит испытывать судьбу не стала и уехала в отдаленное село возле городка Левоча. Связь с Блажовским девушка в целях безопасности прервала.
Через несколько месяцев Эдит вновь поменяла дислокацию. На выручку пришли родители ее воспитанников из «Ха-шомер ха-Цаир», которые помогли ей перебраться в другую часть страны, город Тренчин на северо-западе Словакии. Работая по 14–16 часов в день горничной у местных жителей, Эдит жила в полнейшем неведении о судьбе арестованных товарищей. Алия в Палестину прекратилась, а режим Тисо изо всех углов вещал о том, что пришел в Словакию всерьез и надолго.
Атмосфера поменялась лишь в июне 1941 года, когда в Тренчине узнали о начале германо-советской войны. Местные жители, в особенности настроенные критически к марионеточному режиму, были уверены, что в скором времени фронт приблизится к Тренчину. Даже самые сдержанные ожидали советского десанта. Однако летом 1941 года красноармейцы Словакию не освободили. На север шли один за одним немецкие эшелоны, а в газетах сообщали о чудовищных поражениях Красной армии на своей территории.
Тем не менее, все понимали, что вступление Словакии в войну против такого гиганта, как Советский Союз, рано или поздно отразится на устойчивости местного фашистского режима.
Этот режим ненавидели не только сторонники единой Чехословакии, но и различные политические силы и общины. Причин любить этот режим у евреев не было. По закону от 9 сентября 1941 года, евреи в Словакии лишались гражданских и имущественных прав. Взяв за образец для подражания расовые Нюрнбергские законы, глинковцы запретили евреям появляться во многих общественных местах и обязали носить на одежде отличительный знак. Им нельзя было переезжать из одного населенного пункта в другой без особого разрешения, выходить вечером на улицу, работать, за некоторыми исключениями, адвокатами, врачами, аптекарями, инженерами.
В Тренчине девушка усидеть не смогла. Пробравшись домой в Зволен, рискуя быть разоблаченной в связях с коммунистическим подпольем, Эдит снова стала искать контакты с антифашистами. Одним из них был известный в городе социал-демократ Эуген Бергер. Еще задолго до войны он заинтересовался коммунизмом, но, побывав в Советском Союзе, вернулся оттуда ярым антисоветчиком. Человеком он был специфическим (когда-то, например, отказался от своего еврейства и перешел в христианство), но очень деятельным. Получая от знакомых известия о неблагоприятных для немцев событиях на Восточном фронте, он предложил девушке совместно готовиться к будущему восстанию против фашистского режима. В скором времени к группе присоединилось несколько человек, среди которых была Ильза Люстиг, немецкая еврейка, бежавшая с родителями от нацистов в Словакию.
Бергер нашел девушкам пристанище за пределами города, и Эдит с Ильзой начали готовиться к бегству. В начале марта 1942 года в горах сошли лавины, а евреев-мужчин из Зволена забрали на их расчистку. В их числе был и старший брат Эдит — Владислав. Назад мужчины не вернулись, их отправили в специально созданные еврейские трудовые лагеря. Следующими, очевидно, должны были стать женщины. Ждать дольше было нельзя, но Хана Эрнст, мать девушки, встретила решение дочери бежать из Зволена в штыки. Пришлось Эдит уходить тайком, никого не предупредив.
Выйдя за город, Эдит и Ильза первым делом достали ножницы и спороли со своей одежды ненавистные желтые метки. Место, адрес которого дал девушке Бергер, находилось в небольшом селе. Хозяин, воевавший когда-то в интернациональной бригаде в Испании, принял беглянок хорошо, но сообщил, что основная группа евреев уже успела уйти из района. Пришлось Эдит и Ильзе жить у него некоторое время, пока от Бергера снова не поступила директива — ехать в соседнее село Добра Нива, где одному крестьянину требовались рабочие руки. Ильза с Эдит не осталась: Бергер смог достать ей поддельные арийские документы и переправить с родителями в Братиславу.
Она назвалась Мартой Трепак, батрачкой, ищущей работу, но чуть было не провалила легенду, поскольку не знала никакой крестьянской работы, не умела доить ни корову, ни козу. Но ей удалось убедительно рассказать крестьянину, что ее семья была настолько бедной, что не имела домашних животных. Дескать, хоть и деревенская, но с детства вынуждена была работать служанкой у хозяев.
Но перед началом сельскохозяйственных работ, в апреле 1942 года, хозяин всё же начал что-то подозревать, и Эрнст снова вынуждена была сменить пристанище. Девушка обратилась к жившим недалеко от Зволена знакомым. Там же Эдит узнала страшную новость: ее 52-летнюю маму вместе с сотнями других евреев депортировали из города куда-то на территорию Советского Союза.
Узнав об этой антиеврейской акции, хозяева квартиры сразу же попросили Эдит уйти. Рано утром, незаметно выскользнув из дома, девушка побрела по улице. В голове у Эдит всё настойчивее звучала мысль о бесполезности сопротивления. Она уже раздумывала о том, чтобы добровольно явиться в полицию, но вдруг ее кто-то окликнул. Это была знакомая по «Ха-шомер ха-Цаир», Эстер Бюхлер, чей муж Бобо, как оказалось, был связан с формирующимся движением Сопротивления.
В тот же день Эдит переправили в небольшую деревню у города Банска-Штьявница. Там жил словак-коммунист, который пообещал Эдит показать укрытие в одной из пещер в предгорье. На деле пещера оказалась скорее небольшим проломом в скале, где невозможно было ни встать, ни вытянуться во весь рост. С началом дождей жить там стало совсем невыносимо, и девушку разместили у зажиточного крестьянина по фамилии Нецпал. Его дом располагался далеко от шоссейных дорог, высоко в горах. Семья Нецпал не интересовалась политикой, но была очень верующей. Следуя библейским заповедям, эти люди действительно любили ближнего своего, делясь с Эдит и ещё одной укрывавшейся у них еврейкой всем, что у них было.
Наконец, в сентябре 1942 года, Бобо Бюхлер сообщил девушке, что настало время действовать. Местный рабочий лидер Ладислав Экснар готов был взять подпольщиков под свое начало. После распада Чехословакии он стал главой нелегальной Коммунистической партии Словакии в районе Банской-Штьявницы. Схваченный в сентябре 1941 года фашистами, Экснар во время транспортировки в тюрьму спрыгнул на ходу из поезда и вернулся в родные края. Скрываясь на ферме в деревне Штефультов, в окрестностях Банской-Штьявницы, этот храбрый человек начал формировать партизанский отряд.
Группа партизан, назвавшаяся отрядом «Ситно», в честь расположенной рядом горы, вначале насчитывала всего 6 человек. Помимо Эдит и супругов Бюхлер, в ней состояли житель села Илия Йозеф Юско, механик по фамилии Ранскер и шахтер из Банской-Штьявницы Карол Долински, который впоследствии стал известным государственным деятелем Чехословакии. Партизаны взяли себе боевые псевдонимы; именно тогда Эдит и стала Каткой, в честь старой подруги. «Ситно» стал одним из первых партизанских отрядов в Словакии.
Где прятался Ладислав Экснар, никто не знал, но вскоре партизанам пришло от него первое задание. Проникнув на фабрику по выплавке свинца в Банской-Штьявнице, Эдит вместе с Йозефом Юско вывела из строя оборудование. Бобо Бюхлер и старший группы, Ранскер, дежурили у входа в цех с пистолетами наготове. Операция продолжалась два с половиной часа, но охранник, прогуливавшийся по периметру, так ничего и не заметил. Вынеся из цеха важные детали, без которых производство металла было невозможно, партизаны спрятали их в горах.
После успешно проведенной операции Экснар приказал всем залечь на дно. По району шныряли жандармы и обыскивали в селах буквально каждый дом. Партизаны ушли в горы, но Юско остался у родителей и был схвачен. Пообещав жандармам в обмен на жизнь показать место дислокации группы и схроны с оружием, Юско завел их совсем в другое место и, улучив момент, скрылся. Вскоре он нашел своих, и отряд начал готовиться к следующим акциям.
Каждую акцию в условиях постоянного фашистского террора приходилось тщательно прорабатывать. Иногда акции носили не только практический, но и символический характер. Как, например, дерзкая акция, которую назначили на 14 марта 1943 года. Отмечался своеобразный юбилей — четыре года прошло с тех пор, как была провозглашена «независимая» Словацкая Республика. После долгих споров партизаны решили испортить фашистам праздник, лишив их электричества. Прямо накануне праздничных мероприятий электрическая линия, шедшая из Зволена в Банску-Штьявницу, была выведена из строя. Действовали партизаны умело, поэтому питающиеся током насосы шахт, располагавшихся рядом с Банской-Штьявницей, не пострадали — штреки не заполнились водой. Глинковцы были вне себя от ярости, но так никого и не нашли.
Партизанское движение в Словакии ширилось, но фашисты решили свою проблему замалчивать. Похитив однажды ночью у видного глинковца запас винтовок и прочитав после этого новости, партизаны страшно удивились: в районной газете о случившемся написали, переврав всё до неузнаваемости. В разделе происшествий была опубликована заметка о том, что неизвестные похитили из дома местного жителя ценности. Но никаких ценностей партизаны не крали, а про оружие в заметке даже не упоминалось.
Помимо участия в диверсиях, Эдит отвечала в отряде за агитацию. Печатным органом отряда была газета «Глас люду», которая позже была переименована в «Яношик» — в честь легендарного героя, «словацкого Робин Гуда» Юрая Яношика. Эдит Эрнст стала главным редактором нелегального издания, занимаясь не только подбором статей и сводок с фронта, но и размножая газету в полевых условиях.
Еще девушка была ответственна за связь с партизанским отрядом, который действовал в горном массиве Втачник. Эдит много передвигалась по железной дороге, выполняя различные задания, и ей были жизненно необходимы нормальные документы. У Карола были свои люди, однако, когда они получили фотографии Эдит для поддельного паспорта, то сразу же опознали в ней еврейку и наотрез отказались помочь. Впрочем, Долинский надавил посильнее, и паспорт был получен. Махровый антисемитизм нередко встречался и в рядах подполья, но Эдит на подобные выпады реагировала стоически. Куда страшнее был внешний враг, который физически уничтожал словацких евреев.
Другими врагами партизан были снег и лютый холод. Если с последним еще как-то можно было бороться, то снег предательски сохранял следы. В начале 1944 года Эдит и другим членам отряда пришлось передислоцироваться в деревню Лехотка под Жьяр-над-Гроном. У Бобо и Эстер Бюхлер к тому времени родился ребенок, и их оставили в одном из сел в районе Банской-Штьявницы.
Но в Лехотке тоже оказалось небезопасно, поэтому партизаны через некоторое время ушли оттуда в Дольную Трнавку. Директор местной школы и по совместительству подпольщик Юзеф Китка нашел партизанам не только место ночлега, но и помещение для подпольной типографии. В Дольной Трнавке партизаны пробыли около трех недель, печатая «Яношик» и листовки, призывавшие к восстанию против режима Тисо. Там же, в Дольной Трнавке, они узнали, что 4 апреля 1944 года гестаповцы схватили Ладислава Экснара, создателя их отряда. Вместе с ним был арестован и человек, который помогал им с подпольными квартирами и документами. Снова пришлось бежать.
После ареста Экснара и назначения на его место Карола, его отношения с партизаном Ранскером, и до того напряженные, резко ухудшились. Весной 1944 года Ранскер покинул отряд. В скором времени Эдит услышала, что он погиб. Хороший механик, он согласился помочь одному крестьянину с ремонтом сельскохозяйственной техники. Когда работа приближалась к концу, Ранскер попросил заплатить ему деньги. В тот же вечер, во время ужина, в дом к крестьянину ворвались жандармы и забрали Ранскера с собой.
Потеряв Экснара и Ранскера, а также Долинского, который по партийной работе снова вернулся в район Ситно, партизаны долгие недели блуждали в лесах у городка Бановцы-над-Бебравой. В конце концов, они стали лагерем в районе села Мьезговцы и начали готовить следующие диверсии. Однако в отряд «Ситно» поступил приказ: прекратить диверсии, запасаться оружием и соблюдать строжайшую конспирацию. К этому времени отряд насчитывал около 20 человек: к нему присоединилась группа бывших советских военнопленных, а также словацкие военнослужащие, дезертировавшие с фронта. Партизаны готовились принять участие в национальном восстании.
Еще перед началом широкомасштабных боевых действий против немцев Карол предложил Эдит перейти в штаб подполья. Девушка наотрез отказалась, заявив, что будет сражаться с товарищами плечом к плечу.
23 августа 1944 года правительство Тисо обратилось к Гитлеру с просьбой оказать военную помощь для борьбы с партизанами, и словацкие солдаты, партизаны и подпольщики вынуждены были начать восстание преждевременно.
В первый день Словацкого национального восстания, 29 августа 1944 года, Эдит Эрнст находилась в Штефультове. В свой отряд она возвращаться не стала и почти сразу же была принята в Новобанский партизанский отряд под командованием лейтенанта Яна Земана. Бойцы Земана входили во 2-ю партизанскую бригаду «За свободу славян», которую возглавлял поручик Ладислав Калина. После его ранения командиром бригады стал советский капитан Хаим Борисович Коренцвит, которого все знали под псевдонимом Евгений Волянский.
Командир отряда Земан поручил Эрнст в первую очередь наладить снабжение партизанского отряда провиантом и всем необходимым. Однако она не только числилась офицером снабжения, но и лично участвовала в минировании дорог и многочисленных боях. Еще одной из ее задач была пропаганда. Особое внимание партизаны бригады «За свободу славян» уделяли венгерской границе. Для информирования местных жителей, мадьяр, партизаны распространяли там листовки на венгерском языке. Их составляла Эдит.
Бригада «За свободу славян» вместе с восставшими солдатами Словацкой армии освободила многие города Словакии. Однако 18 сентября 1944 года немцы ввели в Словакию 4 дивизии и начали наступление на уже освобожденную территорию. Партизаны упорно сопротивлялись отборным немецким частям, несколько раз выходя из окружения. Затем их снова зажали — между долиной реки Грон на севере и массивом Яворье на юге. Отойдя к горе Поляна, партизаны отряда Земана получили приказ — уходить из района маленькими группами или поодиночке.
Эдит осталась совершенно одна. Девушка шла ночами по горным тропам, и ей удалось снова вернуться под Банску-Штьявницу. Туда же добрался и Юзеф Юско, который опять собирал группу партизан. Бойцы начали быстро наращивать боеспособность, но их вскоре засекли. 23 ноября 1944 года многочисленный отряд немцев и словацких фашистов устроил партизанам засаду у лесной мельницы. Эдит шла впереди, и ей удалось прорваться через нацистские заслоны. Под огнем девушка прыгнула в реку, уже покрывавшуюся льдом, и перебралась в безопасное место. В том бою погибли два человека, девять партизан попали в плен. До точки сбора добралась лишь горстка людей, но зато уже 22 декабря 1944 года они смогли пробиться в расположение передовых частей 2-го Украинского фронта.
После тяжелейших боев, обморожений, перенесенной малярии Эдит не смогла продолжать борьбу, ей понадобились госпитализация и длительное лечение.
За храбрость в антифашистской борьбе партизанка Катка была награждена несколькими медалями и произведена в лейтенанты. Эдит Эрнст оказали особую честь: она прошла во главе колонны представителей партизанских отрядов во время празднования первой годовщины Словацкого национального восстания в Банской Быстрице.
В Чехословакии Эдит оставалась до 19 августа 1946 года. После войны стали очевидны масштабы трагедии, которую пережило словацкое еврейство. В огне Холокоста погибли мать Эдит и ее брат, пали смертью храбрых многие соратники по подполью и вооруженной борьбе. После двух семестров в Братиславском техникуме бывшую партизанку охватило жгучее желание всё бросить и уехать в Палестину. Свободный человек, она не смогла смириться с процветавшим в рядах словацких коммунистов антисемитизмом. Многочисленные жертвы, понесенные еврейским народом в борьбе за освобождение Словакии от фашистского режима, никого не интересовали.
С одним рюкзаком за плечами девушка покинула Чехословакию. Поезд, шедший на Запад, был полон евреев, решившихся ехать в возрождавшееся еврейское государство. В лагере под Брюсселем репатрианты ждали семь месяцев, пока в конце марта 1947 года не сели на борт корабля «Теодор Герцль». Его эпопея не так известна, как история корабля «Эксодус», скажем кратко: после двухнедельного плавания и преследования британским флотом, на «Теодоре Герцле» было трое убитых и 17 раненых. Союзники героической Катки превратились в ее врагов, депортировав ее и других пассажиров на Кипр.
В жизни за колючей проволокой были, как ни странно, и свои светлые стороны: рядом с Эдит оказались чудесные дети, выжившие в Холокосте и сейчас остро нуждающиеся в заботе и любви. Работая поваром на военной кухне, бывшая партизанка кормила 150 еврейских сирот, размещенных британцами на Кипре.
Готовясь к новой жизни, в свободное время Эдит интенсивно изучала иврит. Лишь в июле 1948 года она смогла ступить на землю Израиля как свободный человек. В Израиле Эдит и ее молодой муж, уроженец Берлина Шломо, взяли фамилию Дрори — от ивритского слова «дрор», «свобода». Эдит никогда, даже во время оккупации, не считала себя жертвой. Свободные люди Эдит и Шломо поселились в мошаве Магшимим и связали свою жизнь с настоящим сионистским делом — сельским хозяйством. Главным своим богатством отважная партизанка всегда называла свою дочь Нили, многократную чемпионку Израиля по фехтованию.
Про уехавшую в Израиль партизанку в Словакии вспоминали редко. Лед тронулся лишь после падения железного занавеса. 4 сентября 2003 года Эдит Эрнст-Дрори стала почетным гражданином города своего детства, Зволена. В том же году, во время траурной церемонии в День памяти жертв Холокоста, проходившей в мемориальном комплексе Яд ва-Шем, ей была оказана высокая честь — она зажгла факел в память о шести миллионах погибших евреев.
Эдит Эрнст-Дрори, отважная Катка, покинула этот мир 24 марта 2014 года. О ее подвигах помнят до сих пор как в Словакии, так и Израиле.
01.08.2022
