Жута Хартман
1922 – 2015
Авторы: Ротман Фреди, Невзлин Анна
В июле 2015 года в муниципалитете Варшавы шли ожесточенные споры по поводу кандидатов в Почетные жители Варшавы. Представители консервативной партии «Право и справедливость» (Prawo i Sprawiedliwość, PiS) в городском совете открыто высказывали недовольство: левые решили выдвинуть кандидатуру Александра Квасневского, бывшего президента Польской Республики. Если по поводу политика, обвиняемого правыми силами в сексотской деятельности в годы Польской Народной Республики, были споры, то в отношении гражданки Израиля Жуты Хартман и ультраконсерваторы, и социал-демократы сошлись во мнении.
Причем инициаторами вручения почетного звания Жуте Хартман выступили именно польские националисты. «Она чудом пережила восстание и оккупацию. После войны она вернулась в Кельце,стала свидетельницей погрома. После него навсегда уехала из Польши и больше сюда никогда не возвращалась», – так представил награжденную Марек Макух, лидер PiS в городском совете Варшавы.
Члены городского совета надеялись, что Жута Хартман всё же приедет впервые за долгие годы в Польшу, чтобы принять участие в торжествах. Но она отказалась: поклялась никогда не возвращаться в «это проклятое место». Вручали сертификат Почетной гражданки города Варшавы сыновьям героини, Хаиму и Иегуде.
В Израиле о героизме Жуты Хартман долгое время ничего не было известно. Польские исследователи базировались практически исключительно на материалах из собственных архивов. Архивы Еврейского воинского союза оказались в Израиле, как и многих других организаций. Это обычный процесс сбора архивов внутри государства.
Всё началось с того, что историк Август Грабский решил написать о Еврейском воинском союзе (польск. Żydowski Związek Wojskowy, ŻZW), подпольной вооруженной организации польских евреев во время Второй мировой войны.
Если состоявшая из коммунистов, сторонников «Поалей-цион», бундовцев и членов других левых движений Еврейская боевая организация (польск. ŻOB, Żydowska Organizacja Bojowa) была овеяна славой как в послевоенной Польше, так и в Израиле, то про Еврейский воинский союз, поддерживаемый еврейскими правыми организациями, старались не говорить. Дело было в политике: ядро Еврейского воинского союза составили члены трех организаций, связанных с ревизионистским движением Жаботинского – «Бейтар», «Эцель» и «Брит а-Хаял». Это очень не нравилось ни руководству «народной» Польши, ни функционерам МАПАЙ во главе с Давидом Бен-Гурионом.
Правду о том, что на руинах Варшавы в составе Еврейского воинского союза храбро сражались «ревизионисты», а вместе с ними и бывшие военнослужащие-евреи, годами тщетно пыталась донести до общества непосредственная участница тех событий – Жута Хартман.
Жута Хартман, урожденная Ротенберг, принадлежала к поколению, родившемуся вскоре после восстановления независимости Польши и выросшему во Второй Речи Посполитой. Она родилась 5 октября 1922 года в городе Кельце, расположенном у подножия Свентокшиских гор. Жута жила на улице Млынарской, посещала начальную школу и частную еврейскую гимназию для девочек.
В семье соблюдались еврейские традиции. Но Ротенберги были известной фамилией, и отец героини Иегуда Ротенберг со своей женой Беллой Айзенберг, матерью Жуты, предпочли жить в престижном «польском» районе города.
Начало Второй мировой войны помешало девушке сдать выпускные экзамены.
Узнав про высылку немцами евреев-мужчин в рабочие лагеря, семья решила срочно отправить отца в Советский Союз. Туда устремились тысячи беженцев. Оставшись в городе, Ротенберги надеялись на благоразумие оккупантов, но эти люди в стальных шлемах очень отличались от обычных немцев, которых хватало в Кельцах. Человеконенавистническая идеология вошла в их плоть и кровь. В апреле 1941 года всех евреев, в том числе Ротенбергов, отправили в местное гетто.
Условия в гетто были жуткими. Жуте приходилось, на свой страх и риск, выбираться за колючую проволоку в поисках еды для себя, своей матери и младшего брата. Однажды она попалась. Проходивший мимо поляк подбежал к солдату и с возмущением указал на нее: еврейская девушка вышла за территорию гетто без повязки с голубой звездой Давида!
Немец подошел к Жуте и потребовал документы. Но помогло чудо – солдата что-то отвлекло, и когда он отошел в сторону, чтобы разобраться, Жута быстро свернула за угол и растворилась в плотной толпе. Девушка купила билет на поезд из Кельце в Радом, находящийся на полпути до Варшавы. Она решила, что надо пробираться в польскую столицу, но туда без подготовки ехать было опасно: везде посты и проверки документов.
Спрятавшись на некоторое время в Радомском гетто, Жута в начале 1942 года добралась-таки до столицы. По подземному ходу под улицей Лешно она сумела попасть на территорию Варшавского гетто. Там находились некоторые ее родственники.
Жута шла по варшавской улице совершенно одна, но кто-то вдруг окликнул ее по прозвищу, которое знали только ее друзья из Кельце: «Зюта!» Девушка обернулась и увидела стоящего на другой стороне дороги одноклассника, Авраама Родаля, брата Леона Родаля.
Уроженец Кельце Леон Родаль был до войны известным журналистом идишских изданий «Момент» и Di Tat, а еще он являлся активистом право-сионистской партии сионистов-ревизионистов.
Авраам улыбнулся: «Зюта, идем со мной!» – «Ладно». Терять девушке, находящейся в Варшавском гетто нелегально, было абсолютно нечего. Вместе с Авраамом они пришли прямо в штаб Еврейского воинского союза на площади Мурановской, и Жуту сразу же определили в одну из боевых ячеек под командованием бейтаровца Павла Френкеля. Храбрая еврейка приступила к боевой подготовке и научилась использовать оружие. Тренировки проходили на одной из конспиративных квартир в доме 34 на улице Налевки, где до войны располагалась спортивная секция социалистического БУНДа.
«Свои люди» сделали Жуте новые документы, и она смогла устроиться к своей тетке на текстильно-меховую фабрику Тебенса-Шульца. Фабрикой управлял немец, который нанимал на работу евреев. Условия на фабрике были ужасающими.
После того как летом 1942 года гитлеровцы ликвидировали в лагере смерти Треблинка 300 тысяч обитателей Варшавского гетто, группа молодых еврейских подпольщиков создала в гетто две боевые организации для борьбы с немцами. Основателями Еврейского воинского союза были врач Иосиф Цельмайстер, журналист Калмен Мендельсон, адвокат Мечислав Эттингер, журналист Леон Родаль, психиатр Давид Вдовинский, бейтаровец Павел Френкель и офицер Мечислав Апфельбаум – в основном все они придерживались ревизионистских взглядов.
Жута не состояла ни в одной политической организации, но выполняла самые ответственные задания. Вначале подпольщица выходила из гетто с пустыми ведрами, на дне которых вверх дном лежали глубокие миски. Передвигалась она в основном по канализационным коллекторам, идущим через весь город. Придя в условленное место, она встречалась со связными, которые клали в ведра записки, патроны, оружие и накрывали их заготовленными мисками. Сверху насыпалась гнилая салака, источавшая ужасный запах.
Выйдя в гетто на поверхность и наткнувшись на патруль, Жута снимала крышки ведер и спокойно предъявляла содержимое. Картина всегда была одной и той же: учуяв невыносимый смрад, нацисты, чертыхаясь и махая руками, сразу же отпускали девушку: «Закрой немедленно! Ступай!» Как офицер связи, Жута переходила из гетто на арийскую сторону, чтобы обеспечить бойцов оружием, корреспонденцией и провизией, по нескольку раз в неделю.
Оружие в основном получали от небольшой подпольной организации «Польское народное движение за независимость», которую возглавлял Цезарий Шемлей.
Закупкой вооружения у Шемлея занимался один из руководителей Еврейского воинского союза, Павел Френкель. Шемлей поставлял даже пулеметы – редкость для повстанцев, часто вынужденных довольствоваться самодельным оружием.
Ходить на задания было страшно, ведь все и так понимали, что ликвидация гетто не за горами. Днем раньше, днем позже – это ничего не меняло. Молодую девушку больше пугало то, что она пойдет на убой, как овца на заклание, или, что еще хуже, не выдержит пыток и сдаст товарищей. Поэтому на случай поимки Жута всегда имела при себе таблетку цианида.
Как позже вспоминала Жута, действительность была не такой красивой, как пишут в книгах. Никто не думал о героизме. Времени на такие рассуждения просто не было.
18 января 1943 года немцы начали очередную акцию по депортации обитателей гетто в концлагеря. Полностью депортировать евреев в тот раз не получилось, но перспективы были однозначными. Руководство еврейского подполья стало усиленно готовиться к последнему бою.
Территорией обороны Еврейского воинского союза были окрестности Мурановской площади, находящиеся между Мурановской улицей и улицей Налевки в варшавском районе Муранув.
Бойцы Еврейского воинского союза действовали и прорыли под домами два тоннеля. От дома № 6 по улице Мурановской до штаб-квартиры организации в доме № 7-9, где находился основной арсенал оружия, шел подземный ход. Бойцы ЕВС подготовили позиции, укрепили огневые точки и оборудовали отходы.
18 апреля 1943 года Павел Френкель получил секретное донесение о скором начале новой германской операции и тут же сообщил об этом Мордехаю Анилевичу, коменданту Еврейской боевой организации.
Жута находилась в это время в районе фабрики щёток на улице Швентоерской, 36.
На следующий день, рано утром, большое количество сил CC и украинских полицейских под общим командованием группенфюрера СС Юргена Штропа зашло в гетто со стороны улицы Налевки. Рядом со штаб-квартирой Еврейского воинского союза завязался жестокий бой. Повстанцы засели на чердаках и бросали оттуда гранаты, отвечали винтовочным и пулеметным огнем.
Жута и ее отряд держали оборону на Швентоерской. Девушке дали винтовку и отправили на одну из точек на крыше. Завидев немецких солдат, она начала стрелять – командир приказал стоять до последнего. Немцы открыли шквальный огонь в ответ, поэтому постоянно приходилось менять позицию. На третий день боев, 21 апреля 1943 года, Жуте приказали спуститься в бункер под домом № 36 и оказывать медицинскую помощь раненым.
Жута и ее братья по оружию понимали, что всех ожидает смерть. В плен сдаваться никто не планировал. Но во время боев на Мурановской площади кто-то из бойцов на крыше дома № 7-9 вывесил бело-голубое полотнище и польский национальный флаг, хорошо обозреваемые со всех сторон. «Мы ликовали несколько минут. Наконец-то мы свободны!» – вспоминала Жута. Флаги развевались над гетто четыре дня. Об этом с нескрываемым раздражением писал потом в своем рапорте палач Варшавского гетто Штроп.
Держались на руинах сожженных немцами домов еще два дня. После подавления восстания Жута с другими бойцами укрылась в хорошо замаскированном бункере. Некоторые из них время от времени выходили ночью из укрытия, чтобы принести еду и оружие или напасть на немецких солдат, патрулировавших руины. Но примерно 6 мая укрытие, в котором находилась Жута, было обнаружено и взорвано немецкими саперами. После пленения девушку перевезли на перевалочный пункт Умшлагплац, а через несколько дней отправили в лагерь в Понятовой под Люблином.
В числе немногих выживших ее направили из Понятовой в концлагерь Майданек. В Майданеке она получила первое наказание, Жуте назначили 25 ударов плетью за то, что не стояла по стойке «смирно» во время поверки. Причем, по ее признанию, в лагере ее больше били польские капо, чем немки.
Потом Жуту отправили на принудительные работы на фабрике HASAG – немецком концерне вооружений Hugo Schneider AG в лагере Скаржиско-Каменна. Оттуда она в 1944 году была переведена на оружейный завод в филиале Бухенвальда в Лейпциге.
Пережив марш смерти в конце войны, Жута вернулась с транспортом раненых солдат в Кельце, где узнала о смерти отца в Узбекистане и гибели матери и младшего брата в лагере Треблинка. В Кельце она работала в местном еврейском комитете по ул. Планты, 7, собирала информацию от тех, кто пережил Холокост. А спустя четыре месяца, еще до печально известного погрома в городе, уехала из Польши.
Кельце Жута покинула вместе со своим мужем Моше Хартманом, с которым познакомилась в одном из концлагерей. Супруги переехали сначала в Германию, затем – во Францию, где жили тетки Жуты.
Жута Хартман репатриировалась в Израиль вместе с мужем и трехлетним сыном Иегудой в 1952 году. Она устала от войны и согласилась на алию только после того, как боевые действия в Израиле подошли к концу. Сначала Хартманы жили в Амидаре в Бат-Яме, а затем они и несколько других семей из Амидара, большинство из которых пережили Холокост, переехали вместе в район Тель-Гиборим в Холоне. Там они создали свой собственный жилой комплекс. Здесь у Жуты родился младший сын, Хаим.
После репатриации Жута пыталась донести до общественности правду о героизме Еврейского воинского союза и других бойцов Еврейской боевой организации. Однако ее родной дядя строго-настрого предупредил, что из-за «альтернативной» информации у мужа Хартман могли возникнуть проблемы на работе.
В 1961 году Хартман, как жертву Холокоста, попросили дать показания на процессе Эйхмана. Но прямо перед судебным заседанием ее кандидатуру отклонили и сказали, что она не может давать показания. По мнению Хартман, это было сделано для того, чтобы замолчать историю о правых сионистах, участвовавших в боях.
Жута тяжело переживала этот инцидент, но не сдалась. «Трудно противу рожна прати». Но не было ни одного государственного учреждения или официального органа, в который бы Хартман не постучала и не потребовала, чтобы он признал Еврейский воинский союз и его заслуги.
Десятилетиями Жуте Хартман отказывали. А в справочнике, изданном музеем «Лохамей а-Гетаот» («Бойцы гетто»), даже было указано, что она погибла в концлагере.
Но на 60-ю годовщину создания Государства Израиль брешь была пробита. В 2008 году, в День памяти Катастрофы и героизма, именно Жута Хартман зажгла факел памяти. Затем последовало вручение ей польского звания и всеобщее признание на родине. В 2011 году она участвовала в официальной церемонии в киббуце Лохамей а-Гетаот, основанном в 1949 году бывшими партизанами и бойцами еврейского сопротивления фашистам в Польше и Литве в годы Второй мировой войны.
Последний солдат Еврейского военного союза Жута Хартман скончалась в Тель-Авиве 19 мая 2015 года, на 92-м году жизни, выполнив поставленную задачу перед собой: донести до общества правду. У Жуты остались два сына, пять внуков и шесть правнуков.
Жута Хартман стала главной героиней в документальном фильме Юваля Хаймовича и Симона Шехтера «Никто не забыт?» (2017)
03.01.2021
Библиография и источники:
Tomasz Urzykowski. Zmarła Ziuta Hartman, uczestniczka powstania w warszawskim getcie // Gazeta Wyborcza, 23.05.2015.
Hartmanoy. רקע כללי על סבתי ז'וטה הרטמן. RO ZU 21 KEL PO (8 октября 2007)
Uchwała nr LXXXVI/2518/2010 Rady m.st. Warszawy z 15 lipca 2010 roku w sprawie nadania Honorowego Obywatelstwa miasta stołecznego Warszawy, bip.warszawa.pl, 15 lipca 2010.