Яков Богорад
1921 – 1984
В тихом селе Лебеденцы, что раскинулось среди живописных просторов Житомирщины, в суровые годы Второй мировой войны жила-была семья Субботенко. Как и большинство жителей Андрушевского района, Феодосий Яковлевич и его верная спутница жизни Мария Ефимовна были людьми земли – простыми крестьянами, чьи руки привычны к нелегкому сельскому труду. В их скромном доме подрастали четверо детей: три дочери – Анастасия, Ольга и Нина и сын Павел. Каждый новый день для этой обычной украинской семьи начинался с заботы о хозяйстве и друг о друге. А над их краем, как и над всей страной, висела тень страшной войны.
Их хата стояла на окраине села, которую местные жители прозвали Жерембивщина. По соседству с ними на той же улице обитали две еврейские семьи. Когда в округе появились немецкие захватчики и их приспешники, начавшие охоту на евреев, Феодосий Субботенко вместе со своими домочадцами, не колеблясь, протянул руку помощи соседям. Едва завидев на подступах к селу полицаев, украинская семья тотчас подавала знак евреям и укрывала их в своём подвале, спасая от неминуемой гибели.
Холодным мартом 1942 года жизнь столкнула Субботенко с еще одним человеком, отчаянно искавшим спасения. На пороге их дома появился измученный молодой красноармеец с ранением в голову – беглец из немецкого плена. Вырвавшись из лап гитлеровцев, он некоторое время скитался, а, попав в Лебединцы, случайно встретил в другом районе села, местного паренька Юру Шлапака. Раненый спросил у мальчишки совета о безопасном пристанище. Недолго думая, Юра направил его в Жерембивщину, где, как он знал, жили очень милосердные и очень надежные люди.
Следуя совету мальчика, незнакомец добрался до указанного дома. Переступив порог, он назвался Иваном Христюком. Сперва несчастный попросил у хозяйки иголку с ниткой, чтобы подлатать прохудившуюся галошу. А затем, к изумлению всех присутствующих, неожиданно спросил: «А где же ваша Нина?». К тому времени Нина Субботенко, семнадцатилетняя дочь хозяев, вместе со своей двоюродной сестрой Юлей уже успели изведать горькую долю – немцы пытались угнать девушек на принудительные работы в Германию, но им посчастливилось совершить побег.
По всей видимости, Юра Шлапак, рассказывая красноармейцу о жителях села, особо отметил историю побега Нины, представив девушку как человека, которому можно всецело доверять. В доме Субботенко израненный солдат нашел не только пристанище – хозяева помогли ему починить обувь, накормили нехитрой крестьянской едой и устроили на ночлег на сеновале.
Спустя несколько дней красноармеец был вынужден раскрыть свою тайну. Произошло это после мучительного эпилептического приступа – жестокого последствия тяжелого ранения в голову. Первыми, кому он исповедовался, стали семнадцатилетняя Нина Субботенко и ее двоюродный брат Антон Зелинский. Иван Христюк на самом деле был Яковом Богорадом, евреем из Киева. Измученный страхом, что во время очередного приступа может невольно выдать себя и подвергнуть опасности приютившую его семью, Богорад решил быть честным с теми, кто проявил к нему доброту.
За укрытие беглого военнопленного, не говоря уже о предоставлении убежища еврею, семью ждала неминуемая расправа. Полицаи, словно хищники, рыскали по селам в поисках беглецов из плена, евреев и молодежи для отправки на работы в Германию. Но, несмотря на смертельную опасность, семья приняла решение: Богорад останется под их кровом.
Яков Богорад родился в Киеве 22 февраля 1921 года в семье служащего Залмана Вульфовича Богорада и его супруги Леи Липмановны Лившиц, которая вела домашнее хозяйство. Школьные годы парня начались в Харькове, где с 1929 года он учился в 44-й школе. В 1935 году, после перевода отца по работе, вся семья – родители, брат Марк, сестра Рахиль и сам Яков – вернулась в Киев. Здесь Яков окончил среднюю школу № 144, из Киева же в 1939 году был призван в армию. Военную службу он начал в 68-м запасном полку в Вологде, откуда в 1940 году был направлен на финский фронт в 146-й Богунский стрелковый полк 44-й стрелковой дивизии имени Щорса.
Начало советско-германской войны Яков встретил на самой границе. Уже с 22 июня ему пришлось вступить в бой. Судьба оказалась немилосердна – в августе 1941 года в сражении под Уманью он был тяжело ранен в голову и оказался в госпитале на оккупированной противником территории. От гибели Богорада избавила находчивая медсестра, успевшая уничтожить его документы. Внешность играла ему на руку – светловолосый, совсем не похожий на еврея, он к тому же безупречно владел украинским языком. В печально известной «Уманской яме» – шталаге-249 – ему удалось выдать себя за украинца с Житомирщины, Ивана Даниловича Христюка. Под этим именем он и получил освобождение.
Оказавшись на свободе, Богорад решил добраться до села Червоное под Житомиром, знакомого ему по военной службе. Но ему было уготовано новое испытание – по пути он попал в очередную облаву. Спустя несколько дней всех пленных погнали к железнодорожной станции и запихали в вагоны для скота.
Когда поезд тронулся, Богорад решил действовать без промедлений. Попросив товарищей крепко держать его за ноги, он высунулся в небольшое окно и сумел дотянуться до проволоки, которая фиксировала двери вагона. Через несколько мгновений створки были распахнуты настежь, и красноармейцы один за другим стали прыгать под откос прямо на ходу. Среди них был и Яков. Это случилось неподалеку от полустанка Бровки, совсем рядом с Лебединцами, куда он вскоре и добрался.
Оставшись у Субботенко, Яков – или Яня, как его называли в семье, а теперь стали называть Иваном в семье его спасителей – обычно находил приют в сарае. Так продолжалось до мая 1942 года. Когда раны немного затянулись, он попросил Нину свести его с надежными людьми.
Вместе с ее братом Павлом Субботенко они пасли чужих коров. Устроиться пастухом оказалось делом несложным – у дядьки Силы и Александры, родственников хозяев, как раз не хватало работников. Вскоре Яков договорился о ночлеге и кормежке с семьями Плахотни и Гагичей. Варвара Плахотня даже проявила особую заботу – сшила Якову штаны из домотканого полотна.
Со временем вокруг Якова Богорада начала собираться местная молодежь. Поначалу встречались у Антона Зелинского, собравшего детекторный приемник, и у Васи Субботенко – пытались поймать вести с той стороны фронта. Постепенно круг расширялся: к ним примкнули сельские парни – Юра Шлапак, матрос-краснофлотец Толик Ходаковский, Николай Колинков, Виктор Филипский, Константин Романовский, Толик Габурец, Болик Вент, выпускник медучилища, студентка КПИ Валя Андрусенко. Потянулись к компании и одноклассники Антона Зелинского из соседних Ярешек.
Встречи искусно маскировались под обычные сельские посиделки: Вася и Иван Субботенки наигрывали на балалайках, девушки кружились в танце, а в стороне парни вели свои негромкие беседы. Яков, получивший прозвище Иван Пастух, быстро завоевал доверие молодежи – всегда находил ответы на сложные вопросы и умел поддержать в собравшихся бодрость духа.
Вскоре через Нину Субботенко Богорад познакомился с её двоюродной сестрой Ольгой Середюк, которая открыла ему путь к подпольному движению. Ольга устроила бывшему красноармейцу встречу с Сергеем Маленко – посланцем Киевского обкома партии, организатором партизанского сопротивления в этих местах. Маленко доверил Богораду важное задание – создать диверсионную группу. Хотя сам Маленко вскоре погиб, зерна сопротивления, посеянные им, дали крепкие всходы.
Первого мая 1942 года у могилы павшего советского летчика Макарова произошло событие, определившее судьбы многих: молодежь Лебединец договорилась о создании диверсионной группы для борьбы с оккупантами. Командиром единогласно выбрали Ивана – его военный опыт был неоценим. Нина Субботенко взяла на себя обязанности связной, а Антон Зелинский стал политруком группы.
В двадцатых числах июня 1942 года поползли тревожные слухи о готовящейся облаве – немцы планировали новый угон молодежи в Германию. Тогда Ванька Пастух предложил проверенное укрытие – заброшенную колхозную пасеку в лесной глуши. Четыре напряженных дня, пока не стихла опасность, группа провела там. Иван, как всегда, держался удивительно спокойно: рассказывал забавные истории, пел и даже насвистывал оперные арии, помогая товарищам преодолеть тревогу и страх. Будущие диверсанты вышли из первого совместного испытания невредимыми.
Вскоре группа пополнилась новым бойцом – бывшей военной медсестрой Ксенией Захарчук. В урочище Зеленая Брама в Кировоградской области она попала в окружение, и лишь спустя полгода сумела выбраться к своим. Местная девушка Валя Андрусенко, прощупав почву, свела медсестру с партизанской группой, указав, как найти её командира – Ивана Пастуха.
В июне 1942 года в доме Зелинских произошла встреча, всколыхнувшая память о прошлом. Увидев Богорада, Ксения замерла от неожиданности – Яню она помнила еще по финскому фронту. Молодой командир, на мгновение побледнев, шагнул к девушке: «Я Иван Пастух». Ксения мгновенно уловила суть происходящего и, не выдав их давнего знакомства ни единым жестом, приняла новые правила игры. Конспирация требовала полной тайны – никто, даже свои, не должен был знать, кто скрывается за именем Ивана Пастуха. Секрет хранили лишь трое: Захарчук, Зелинский и Нина Субботенко. Яков Богорад старался особенно не светиться на улицах, а когда ему требовалось выбраться для связи с партизанами, он прибегал к маскировке: облачался в женское платье, одолженное у Анастасии Субботенко, и повязывал голову платком.
Диверсионная группа официально входила в состав партизанского отряда имени В. И. Чапаева, а Богорад значился как командир отдельно действующей диверсионной партизанской группы. Группа, насчитывавшая сорок пять бойцов, действовала во Вчерайшенском и Андрушевском районах. Подпольщики под командованием Якова Богорада жили напряженной жизнью: ловили сводки с Большой земли по радио, распространяли листовки, доставали оружие и переправляли его в лес. Важным приобретением стала Валя Андрусенко, сумевшая устроиться секретарем в Халаимгородское лесничество к Петру Прокофьевичу Беху. Немец по национальности, подпольщик Бех пользовался полным доверием оккупационных властей.
Постепенно группа переходила к более дерзким операциям, нанося удары по вражеской технике и живой силе. Особенно хорошо удавались операции на железнодорожных путях. Их самая громкая акция в полном смысле этого слова прогремела 18 марта 1943 в 23:20 – под откос на перегоне Чернорудка – Сестреновка полетел паровоз, надолго парализовав движение в обоих направлениях.
За время деятельности группы сошли с рельсов двенадцать вражеских эшелонов с боеприпасами, авиабомбами и войсками. Диверсанты умело чередовали методы: то повреждали пути, то устраивали взрывы. Дерзость и масштаб операций создавали у противника впечатление, будто в районе действует крупное партизанское соединение, наверняка переброшенное через линию фронта.
Встревоженное размахом диверсий, немцы на след группы и схватило четверых бойцов. Узнав, что пленных держат в казарме Вчерайшенского блок-поста, недалеко от станции Бровки, Богорад решился на отчаянный шаг. Вместе с двумя верными товарищами – Юрием Шлапаком и Юрием Пастуховым – он разработал план освобождения.
Атака началась с броска гранат в сторону охраны, но в этот момент они увидели, что со стороны к блок-посту неожиданно подошел комендант станции Бровки по фамилии Якуб. Партизанам удалось его застрелить, и были услышаны и оказались под шквальным огнем с блок-поста. В разгар боя Пастух получил ранение в правую кисть, но, превозмогая острую боль, продолжал руководить операцией и сумел вывести людей из-под обстрела. Первую помощь раненому командиру оказала Ксения Захарчук.
После ранения он нашел убежище на чердаке дома медсестры Александры Кособуцкой в селе Нехворощ. От надвигавшейся гангрены его спасла тетка Валентины Андрусенко, сумевшая устроить его в больницу под чужим именем.
Группе, увы, не всегда сопутствовала удача. В ходе боев с нацистами и карательных операций гестапо партизаны несли тяжелые потери. Не вернулись с заданий Юрий Шлапак, Анатолий Ходаковский, Виктор Филипский, Константин Романовский, Петр Бех.
К концу декабря 1943 года Житомирщина наконец освободилась от гитлеровских захватчиков. Яков Богорад стремился вернуться в действующую армию, но военные медики были неумолимы – шестнадцать ран, многие из которых сделали его инвалидом, говорили сами за себя. «Итак, я ранен. Уже который раз. Но серьезных ран, которые сделали меня инвалидом, – две-три», – писал позже Богорад в своих незавершенных воспоминаниях.
Командир партизанской группы остался в селе Лебеденцы. Там он вскоре получил радостную весть – его родители живы, они вернулись в родную квартиру в Киеве. Все годы оккупации семья Богорадов вместе с младшими детьми находилась в эвакуации, в далеком удмуртском городе Сарапуль.
Боевые заслуги Якова Богорада были высоко отмечены: в мае 1944 года – орденом Отечественной войны I степени, а позднее – медалями «За отвагу» и «За победу над Германией». Однако не о наградах думал бывший командир партизанской группы. В октябре 1944 года Богорад пришел в Кабинет еврейской культуры Академии наук УССР с иной целью. Измученный необходимостью доказывать людям факт героического сопротивления евреев во время войны и движимый желанием восстановить историческую справедливость, он горячо и страстно рассказал присутствующим о борьбе евреев-партизан, настаивая на необходимости увековечить их подвиг в научных публикациях.
Его эмоциональное выступление не осталось без внимания – как докладывал агент Серафимов, наблюдавший по заданию НКГБ за еврейской интеллигенцией, просьба Богорада активно обсуждалась на заседании Кабинета. Ведущие еврейские учёные и литераторы – Спивак, Лойцкер, Майданский, Береговский, Лернер, Каган, Балясная, Шкаровский, Гутянский и другие – откликнулись как на просьбу Богорада и его соратников-ветеранов, так и на обращение Ильи Григорьевича Эренбурга, призывавшего собирать материалы для «Черной книги» – документального свидетельства о злодеяниях фашистов против еврейского народа.
Постепенно жизнь возвращалась в мирное русло, залечивая раны войны. 10 ноября 1946 года в жизни Якова и Нины Субботенко началась новая глава – они стали мужем и женой. Однако в мирной жизни тоже были проблемы: Богораду отказали не только в возвращении на фронт, но и в поступлении на вожделенный факультет международных отношений. Пришлось идти в Политехнический, где бесконечные чертежи очень плохо давались раненой правой руке ветерана. Богорад ушел из института и принялся за поиски работы. И тут судьба сделала неожиданный поворот – он стал журналистом газеты «Правда Украины» и республиканского радио. Впрочем, ничего неожиданного. Дар слова у него всегда был незаурядный.
В 1948 году, когда Нина ждала ребенка, Богорад решился восстановить своё подлинное имя и национальность. В поисках совета он отправился на прием к самому Ковпаку – заместителю Председателя Верховного Совета Украины, легендарному партизанскому командиру, которого бойцы с любовью называли Батей. Но тот, выслушав Богорада, по-отечески посоветовал: «Не затевай. В нынешние времена борьбы с космополитизмом лучше оставайся, как и в партизанском отряде – Иваном Даниловичем». Внутри всё клокотало от гнева и несправедливости, но Богорад понимал – право на опрометчивый шаг он утратил в тот момент, когда стал отвечать не только за себя, но и за жизнь жены и будущего ребенка.
В 1951 году он пришел в «Радянську Україну». Член союза журналистов Украины, он писал о самых разных сторонах жизни советских граждан. Его журналистские маршруты пролегали через крупные стройки страны. А еще читатели знали его не только как автора острых фельетонов, но и как спортивного обозревателя – одно время он вел и футбольную колонку.
Его перу принадлежит внушительное наследие – свыше четырехсот публикаций разных жанров: от глубоких аналитических статей до искрометных юморесок. Для серьезных материалов он выбирал подписи И. Богорад, Я. Богорад или И. Пастух, а когда брался за сатиру, превращался в Буслика или Саливона Тырсу.
В Киеве жизнь свела Якова Богорада с писателем Виктором Платоновичем Некрасовым. Знакомство переросло в крепкую дружбу. История Богорада оставила след в творчестве писателя – его фамилию носит герой одного из самых пронзительных рассказов Некрасова, «Вторая ночь». И хотя ни внешность героя, ни сюжетные повороты не повторяют историю реального однофамильца, в образе Лёньки Богорада, попавшего на фронт наивным и чистым юношей, угадываются черты характера и судьба молодого Яни Богорада.
О человеческих качествах Богорада говорит история, которую часто вспоминал искусствовед Михаил Факторович, тоже, в свою очередь, друживший как с Богорадовым и с Некрасовым. Еще в школьные годы, в разгар репрессий, когда арестовали отца его одноклассницы, только Яня Богорад осмелился проголосовать против исключения дочери «врага народа» из комсомола.
Эта принципиальность, конечно, была с ним и в журналистике. Виктор Некрасов восхищался тем, как серьезно Богорад относился к каждому письму в редакцию. Однажды в «Правду Украины» написал инвалид войны, потерявший обе ноги, – просил помочь с получением коляски. Не будучи в силах помочь самостоятельно, он со всеми делился этой историей, и наконец она дошла до того, кто сумел найти такие деньги. Узнав об этом от друга, Некрасов, не раздумывая, заплатил за коляску три тысячи рублей из своей недавно полученной Сталинской премии. Но на этом друзья не остановились – родилась идея помочь и другим фронтовикам-инвалидам. Богорад подготовил обращение к правительству, которое подписали лауреаты Сталинской премии: Корнейчук, Василевская, Гончар, Первомайский, Некрасов. Их голоса были услышаны – инвалидные коляски стали предоставлять фронтовикам бесплатно.
Два последних года жизни Богорад посвятил работе над воспоминаниями, но завершить их не успел. 22 июля 1984 года Яков Залманович Богорад скончался после продолжительной болезни, оставив супругу, сына Владимира и дочь Зою. Когда весть о его смерти достигла эмигрантского Парижа, Некрасов прислал вдове короткую, но полную боли телеграмму: «Нинка реву целый день. Вика».
Спустя четырнадцать лет, 28 июля 1998 года, Федосию и Марии Субботенко, а 25 февраля 1999 года и их дочери Нине Субботенко-Богорад было присвоено звание «Праведник народов мира» – высшее признание подвига тех, кто спасал евреев в годы Холокоста.
История Якова Богорада и семьи Субботенко – о том, как в самые страшные времена человечность побеждала страх, а истинное мужество не имело национальности. Еврей-партизан, вставший на защиту своей земли, и украинская семья, рисковавшая жизнями себя и своих детей ради чужого человека, – их подвиг стал символом того, что перед лицом общего врага все люди равны, а милосердие сильнее ненависти.
Редакция «Еврейских героев» благодарит за предоставленный материал украинскую журналистку Маргариту Яковлеву, автора проекта «Слово праведника».
28.11.2024
Библиография и источники:
Праведники народов мира Богорад Нина (Субботенко); Отец: Субботенко Феодосий; Мать: Субботенко Мария // архив Яд Вашем, дело M.31.2/7414.
Богорад (Суботенко) Ніна Феодосіївна // ПРАВЕДНИКИ УКРАЇНИ.
Круг друзей Виктора Некрасова – Киев: Иван Богорад // Международный интернет-проект «Сайт памяти Виктора Некрасова».
Агентурное дело «Круг» 2-го Управления МГБ УССР, 3-го отдела, 3-го отделения, 2.04.1945 (22.09.1944) – 28.05.1949. ‒ ОГА СБУ, Киев, ф.65, д.С-6974, т.1.
Награждение Богорада Ивана Даниловича Орденом Отечественной войны I степени // ОБД «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Юрий Виленский. Иван, он же Яня // «Еврейский обозреватель», № 02/266, Февраль 2015.
