Эстер Цайлингольд
1925 – 1948
Семья Цайлингольд происходит из белорусского Полесья. Именно там, в Пинске, родился выдающийся карлинский хасид Нафтали Цайлингольд, прославившийся между двумя мировыми войнами как книготорговец и издатель еврейских книг.
Главы Карлин-Столинской хасидской династии всегда не только призывали своих последователей переселяться в Сион, но и весьма благосклонно смотрели на светское образование своих детей, и мальчиков, и девочек.
Нафтали Цайлингольд был плоть от плоти своей семьи. Сначала он открыл в Варшаве и Вильно успешные книжные магазины и издательства, а затем, на склоне лет, переехал в Эрец-Исраэль, куда перевел свое дело. Дети же его отправились не только в Святую Землю, отец благословил их на успешную работу по всему миру: от Англии до США.
Сын Цайлингольда, Моше-Лейб, уехал развивать семейный бизнес в Лондон. Помня заветы отца про важность учения, он и его жена Хана, из дома Фенихель, постарались, чтобы их дочь Эстер не только придерживалась еврейских традиций, но и получила блестящее светское образование.
Эстер Цайлингольд, внучка реба Нафтали, родилась спустя пять лет после приезда родителей в Туманный Альбион. Она увидела свет 27 июня 1925 года в лондонском районе Уайтчепел, ставшем к Первой мировой войне своеобразной меккой русских евреев, переехавших под скипетр Его Величества Георга V.
В детстве Эстер любила проводить время в магазине своего отца на Олд-Монтегю-стрит, 6. Моше-Лейб не только печатал и продавал то, что интересовало широкую публику, но и занимался редкими книгами. Эстер частенько бывала у отца в его офисе на Музейной улице, где у Лейба-Моше хранились самые ценные предметы его букинистической коллекции. Там глава семейства встречался с известными учеными – он успешно совмещал коммерцию с почетной должностью советника по гебраике и иудаике Британского музея.
Эсти Цайлингольд училась хорошо с самого первого класса. Окончив с отличием еврейскую начальную школу, она была зачислена без оплаты в престижную Коллегиальную школу Северного Лондона. Это была первая британская школа, предлагавшая девочкам точно такую же программу, которую проходили мальчики. Эсти стала проявлять особый интерес к гуманитарным наукам. Этому в немалой степени способствовала и домашняя обстановка. Не все выпускницы Коллегиальной школы собирались продолжать обучение, но девушка приложила максимум усилий, чтобы получить стипендию на обучение в Голдсмитском колледже, одном из ведущих учебных заведений гуманитарного профиля на Британских островах.
В качестве будущей профессии Эсти выбрала педагогику. Учительницы английского языка нужны были не только в женских школах Британии. Свои знания леди Цайлингольд хотела применить в Эрец-Исраэль, на исторической родине всех евреев, находившейся во власти Британского льва.
Вопрос о репатриации в Палестину в семье был решен давно. А как же иначе, если отец Эстер был в молодости одним из основателей сионистской молодежной организации «Ха-шомер ха-дати». Моше-Лейб не был первым убежденным сионистом в семье. Дедушка Эстер, Нафтали Цайлингольд, приложил свою руку к созданию движения религиозных сионистов «Мизрахи», а также был членом Исполнительного комитета Еврейского национального фонда («Керен Каемет ле-Исраэль»). Он регулярно посещал сионистские конгрессы и все время ждал, когда его сын вместе с семьей переселится из Англии в Иерусалим или поближе к нему – в Тель-Авив.
С подросткового возраста Эстер впитывала в себя сионистские идеи. Девушка принимала активное участие в деятельности «Брит халуцим датиим» («Союз религиозных пионеров») – религиозной организации, занимавшейся подготовкой молодежных групп к репатриации в Палестину и работе в кибуцах. По воспоминаниям Арие Гендлера, занимавшего в то время должность председателя организации, Эсти Цайлингольд была настоящим образцом для подражания для всей лондонской религиозно-сионистской молодежи.
Летом 1945 года, когда Вторая мировая война была уже позади, Эстер c младшим братом, Ашером, в одном из городских кинотеатров увидела военную кинохронику, запечатлевшую истощенных людей, переживших Холокост. Брат и сестра едва досидели до конца – так они были ошеломлены. Увиденное оказало на девушку неизгладимое впечатление. Придя домой, Эстер попросила отца дать ей возможность поехать в Германию для волонтерской работы с оставшимися в живых, но Моше-Лейб ей отказал, настаивая на том, чтобы дочка доучилась в колледже.
Эстер подчинилась воле отца. Но однажды, в августе 1945 года, она вышла из дома, не сказав семье, куда идет. В скором времени девушка уже встречала в аэропорту недалеко от Карлайла, на Севере Англии, еврейских подростков, переживших ужасы концлагеря Терезиенштадт в Чехии. Не предупредив родителей, она устроилась работать волонтером в Центр абсорбции Уиндермира, куда, по инициативе Центрального британского фонда, привезли детей и подростков для реабилитации.
Когда начался новый семестр в колледже, Эстер, как и обещала, вернулась в Лондон, но взвалила на свои плечи еще одну ношу. Цайлингольд по собственной инициативе открыла специальный центр для детей-жертв Холокоста на Мэнселл-стрит в Лондоне. Все подростки были с очень сложным прошлым: некоторые кричали во сне, другие – проявляли агрессию и считались склонными к насилию. Этот период волонтерства сильно повлиял на девушку. Рассказы детей, переживших рабский труд, концентрационные лагеря и марши смерти, убедили Эстер в правильности взглядов ее семьи. Еврейскому народу нужен был собственный дом, именно он должен был стать залогом выживания евреев.
Летом 1946 года выпускница Голдсмитс окончательно решила ехать в Эрец-Исраэль. Евреям тогда виз практически не давали, поэтому Эсти решила искать работу, которая могла стать билетом на Землю Обетованную. Задуманное удалось. Получив, как учительница английского языка, рабочую визу, 1 декабря 1946 года Эстер Цайлингольд прибыла в Иерусалим. В древней еврейской столице молодая британка стала преподавать в одном из старейших и престижнейших учебных заведений Палестины – школе Эвелины де Ротшильд – первой еврейской школе для религиозных девочек с ивритом в качестве основного языка обучения.
Эстер была очарована страной и описывала свои чувства в письмах к семье и друзьям: «Я, наверное, заранее неосознанно приняла решение полюбить всё с первого мгновения».
Когда мать девушки попробовала уговорить ее вернуться в Лондон, Эстер решительно отказалась: «Англия – не моя страна, Лондон – не мой дом: мой дом – в Иерусалиме». Эстер была полна решимости лучше узнать страну и ее жителей. В течение нескольких недель она установила контакт со своей семьей, живущей в основном в районе Тель-Авива, включая ее дедушку, дядю, тетю и двоюродных братьев и сестер, уехавших из Польши в Палестину в 1920-х годах.
Она побывала в кибуцах на севере страны, приняла участие в танцевальном фестивале в кибуце Далия и нескольких поездках под руководством известного географа и гида Зеэва Вильнаи на Мертвое море и в Иудейскую пустыню. Очень веселая и любимая всеми, молоденькая учительница английского вскоре нашла в стране много друзей. По вечерам девушка находила время и на культурную жизнь: ходила на концерты, в кино и театр.
Тем не менее, процесс акклиматизации был сопряжен с трудностями. Англичане ввели в Иерусалиме комендантский час. Работа в школе также давалась нелегко. В письме своей подруге Эсти так описывала свою работу: «Детей Эрец-Исраэль – сабров – просто распирает от энергии и наглости... Настоящая проблема – это заставить их замолчать и дать учителю возможность их чему-нибудь научить!» Работу учителем британка пыталась совмещать с волонтерством в больнице «Хадасса».
29 ноября 1947 года состоялось голосование Генеральной Ассамблеи ООН о Программе разделения Палестины на еврейское и арабское государства. Помня слова отца, сказанные им после победы союзных войск над фашизмом, Эстер уже на следующий день записалась добровольцем в «Хагану». Тогда, 8 мая 1945 года, Моше-Лейб, в отличие от своих детей, пришедших с празднования победы на Трафальгарской площади, был мрачен и предупредил, что главная битва у евреев еще впереди.
Решение девушки взять оружие в руки было связано с болезненной переменой мировоззрения, которую она переживала в Палестине. У побережья Хайфы и Тель-Авива Королевский британский флот постоянно перехватывал корабли, перевозившие людей, чудом выживших в немецких лагерях смерти. Однако, вопреки заверениям, беженцев не только не принимали, но и немедленно депортировали в лагеря на Кипре. Выросшая в Англии, Эстер чувствовала себя преданной из-за безразличия правительства к тяжелому положению несчастных людей.
Принимая с распростертыми объятиями еврейских детей в Англии, британцы занимались подстрекательствами на вверенной им Лигой Наций территории на Ближнем Востоке. Заголовки британских газет методично настраивали общественное мнение против еврейских поселений, что, в конечном итоге, ставило под удар и евреев в британских городах.
Молодых парней из «Хаганы» британские солдаты арестовывали почти каждый день. Бывали случаи, когда задержанных отпускали прямо в центре арабских деревень, где их сразу же линчевала беснующаяся толпа. Несколько раз Эстер даже сопровождала еврейских бойцов, идущих в караул, пряча их оружие под своей одеждой.
Вскоре Эстер Цайлингольд начала служить в резервном пехотном батальоне «Мория» бригады «Эциони». В ее отделении несли службу исключительно молодые девушки, соблюдавшие шабат. Эстер пыталась совмещать службу в резерве и работу в школе. Обучение воинским премудростям было коротким, а вскоре и вовсе прекратилось. Вслед за этим пришел приказ: определиться, кто из девушек-резервистов готов призваться на действительную военную службу, чтобы помочь мобилизованным мужчинам. Из всего отделения Эстер Цайлингольд была единственной, кто откликнулся.
Эстер оставила работу в школе и записалась на службу. Первая должность в «Хагане» была, как ей казалось, совсем женской – повара на посту недалеко от деревни Суба.
Вскоре подруги из старой «киты» (отделения) возобновили курс молодого бойца. Эстер уговорила свое командование освободить ее от кухни и присоединилась к девушкам, тренировавшимся в Бейт-ха-Кереме, старом районе на западе Иерусалима. Пренебрегая опасностью, девушка ловила по дороге, крайне неспокойной в те времена, попутку и добиралась до тренировочного лагеря. Наконец, она научилась стрелять и разбирать личное оружие, получила элементарные навыки ведения боя.
По воспоминаниям ее друзей, Эстер была полной противоположностью дерзкого палестинского еврея того времени. Воспитанная в строгих британских традициях, в своей несуразно большого размера военной форме, она выглядела очень экзотично. В то же время Эстер была очень серьезным человеком, готовым доводить дело до конца.
Через две недели после окончания военной подготовки Цайлингольд отправили к еврейскому поселку Неве-Яаков, и снова поваром. В Неве-Яакове она доказала, что может защищать Родину наравне с мужчинами. Во время неожиданной атаки противника девушка бросила готовку и наотрез отказалась идти с другими женщинами в укрытие. Она взяла винтовку и, в первом ряду обороняющихся, прицельными выстрелами поразила не менее шести нападавших. Из кашевара девушка начала превращаться в полноценного бойца.
В начале марта 1948 года от командования «Хаганы» поступили новые приказы, которые не позволяли женщинам принимать активное участие в боевых действиях. Командование решило перевести всех женщин во вспомогательный персонал – на место мужчин, которые уходили в боевые части. Эстер была в ярости от этого решения, но, как солдат, приказ оспаривать не стала.
После нескольких серьезных боев в Неве-Яакове ее перевели в постоянный лагерь 6-й бригады «Эциони» в районе приюта Шнеллер в Иерусалиме. Девушку отправили задерживать на улицах уклонистов. Такое занятие ей тоже было не по душе. Эстер остро чувствовала потребность помогать более действенным образом, чем проверять у прохожих справки об освобождении от воинской службы. Поэтому в свободное время она стала выполнять другие обязанности. Она помогала медперсоналу, который заботился о раненых, а также работала диктором нелегальной радиовещательной службы «Коль ха-Хагана», каждые два дня выходя в эфир из подпольной квартиры. По субботам она, как соблюдающая еврейка, ехать на машине не могла, поэтому шла к подпольной радиостанции пешком. И хоть часть дороги проходила через очень опасный район, нарушать шаббат Эсти не хотела.
Было у Эстер еще одно ответственное, шпионское задание. Как утонченная и образованная британка, девушка по вечерам вела беседы с английскими офицерами, выуживая у тех данные для Информационной службы разведки «Хаганы».
Но находиться долго в тылу Цайлингольд не смогла. Она обратилась в Министерство обороны с просьбой о переводе в осажденный Старый город Иерусалима. Разрешение было получено, но сложность заключалась в том, чтобы попасть на место службы. Еще 29 декабря 1947 года арабское ополчение заблокировало въезд в древнейшую часть Иерусалима. Британцы дважды в неделю отправляли конвой с почтой и провиантом в Иерусалим, следя за тем, чтобы бойцы «Хаганы» не смогли туда пробраться.
Под прикрытием учительских документов и британского гражданства Эсти в течение нескольких недель пыталась уговорить британских солдат взять ее с собой. Упорства девушке было не занимать. Эстер добиралась до места отправления со своим учительским саквояжем и чемоданами, часами ждала отхода колонны, получала отрицательный ответ, но приходила снова, как только собирался следующий конвой. Ей удалось попасть в Старый город в самом конце апреля 1948 года.
14 мая 1948 года из Иерусалима двумя большими колоннами ушли англичане. В результате проведенной «Хаганой», при поддержке «Иргуна» и «Лехи», операции «Килшон» еврейские силы заняли территорию Западного Иерусалима. В свою очередь, иорданский Арабский легион, захвативший Латрун и устроивший 13 мая 1948 года резню в Кфар-Эционе, 18 мая вошел через Львиные ворота в Старый город Иерусалима.
Иорданцы, принимавшие участие во Второй мировой войне на стороне Великобритании, были отлично вооружены и подготовлены, и находились под командованием опытного английского командующего, генерал-лейтенанта Джона Баггота Глабба. Несмотря на попытки разблокировать «ха-Рова ха-Йехуди», Еврейский квартал Старого города, основные силы «Хаганы» оказались отрезанными от остальных защитников. На защиту 1400 жителей еврейского квартала Иерусалима встали 150 бойцов, включая совсем юных солдат.
Эстер Цайлингольд, служившая в блокированном Еврейском квартале, была назначена связной. Ей было поручено передвигаться между позициями и снабжать стрелков боеприпасами и провиантом. Благодаря пройденным тренировкам и опыту девушка выделялась среди бойцов своей выучкой и хладнокровием. Цайлингольд под шквальным огнем пробиралась между точками обороны, не обращая внимания на ежеминутную опасность. Часто ей доверяли один из немногих оставшихся в строю пулеметов. В атаках она была в первых рядах, а отступала одной из последних.
Моше Руснак и Давид Шалтиэль, командовавшие обороной Иерусалима, сообщали руководству, что у защитников не было ни одного трехдюймового снаряда или ручной гранаты.
16 мая, еще до подхода основных сил легионеров, Эстер попала под снайперский огонь и получила пулевое ранение в бок. Девушка упала навзничь и, не прося никакой помощи, сумела себя перевязать. Ее сослуживец, Шломо Коэн, подоспевший на помощь, попытался убедить Эсти в необходимости отступления. Цайлингольд думала не о себе, а об ожидавших боеприпасы и провиант солдатах, к которым ее группа из трех человек так и не смогла пробиться. Уходить она отказалась, ее пришлось уводить с переднего края обороны почти насильно. Оставаться там действительно было опасно. Действовавшие против евреев арабские ополченцы пленных не брали. Отрезанные головы попавших в плен бойцов «Хаганы» мусульманские фанатики использовали для деморализации защитников, выставляя их на стенах домов.
«Я кричала ей, чтобы она была осторожной, чтобы не ходила по крышам, потому что велись постоянные обстрелы. Но Эстер была как одержимая и никого не слушала», – так описывала поведение Эсти ее подруга. Хладнокровная в бою, Эсти горько плакала над каждым другом, который геройски погиб в стенах Старого города.
В разгар майских боев Цайлингольд присоединилась к подразделению под командованием Ахии Ашилони. Тезка ветхозаветного пророка до войны работал в Старом городе полицейским и отвечал за внешний пояс обороны Еврейского квартала.
В госпитале раненая Эстер лежать отказалась и 27 мая 1948 года оттуда тайком сбежала. На позиции она шла, согнув спину от боли. Пробравшись на передовую, девушка с Ашилони и другими бойцами стала вести огонь по наступавшему врагу. Вдруг обороняющиеся услышали какой-то стук внутри здания, на крыше которого была размещена их точка обороны. Защитники почувствовали неладное, но не успели они спуститься вниз и подбежать к дверному проему, как грохнул оглушительный взрыв, и их накрыло кусками бетона и арматуры.
У Эстер был сломан позвоночник. Вскоре она, вместе со своими ранеными однополчанами, была доставлена в расположенную неподалеку больницу «Мисгав-Ладах».
На следующий день, 28 мая 1948 года, Еврейский квартал пал. У евреев в Старом городе в строю оставалось меньше 40 человек. Моше Руснак был вынужден подписать капитуляцию. Командир иорданцев, Абдулла Юсеф аль-Телль, гарантировал сдавшимся в плен безопасность, пообещав спасти их от неминуемой расправы со стороны палестинских ополченцев, формально подчиняющихся иерусалимскому муфтию.
Вместе со 118 другими ранеными Эстер была эвакуирована в здание Армянской школы. Девушка была парализована, испытывала сильнейшую боль, но находилась в полном сознании и могла говорить. Даже в этой ситуации она продолжала заботиться обо всех, предупредив свою подругу, чтобы пленники были осторожны с английским солдатом, которого якобы оставили помогать раненым.
Накануне своей последней субботы она попросила, чтобы ей помогли прочитать молитву «кабалат шабат». Субботним утром раненые сидели в школе и смотрели, как горит город. Некоторые начали в унисон петь «пиютим» – религиозные гимны – и своим пением разбудили Эстер. Девушка попросила лекарство от боли. Морфина у военнопленных не было, девушке предложили сигарету. На это она ответила еле слышно: «Нет, нет. Сегодня шаббат». Это были ее последние слова.
29 мая 1948 года Эстер Цайлингольд, боец «Хаганы», доброволец из Британии, скончалась. Храбрая девушка оставила свою семью и комфортную жизнь в Лондоне, чтобы бороться и погибнуть за независимость Израиля.
Только после ее смерти друзья узнали, что она написала несколько статей для бюллетеня «Письма в диаспору» и других англоязычных еврейских изданий. Из этих статей видно, что Эстер была сторонником мира и созидания, но когда пришло время драться, приняла тяжелое, но единственно верное тогда решение.
Комендант еврейского квартала Моше Руснак 7 апреля 1949 года в своем письме на имя Иосифа Нево, командующего бригадой «Эциони», специально просил отметить погибшую девушку посмертно. Но Эстер Цайлингольд знак отличия – «цалаш» – так и не получила.
Эстер была посмертно зачислена в Армию обороны Израиля и 10 сентября 1950 года перезахоронена на военном кладбище на горе Герцля в Иерусалиме.
После войны в память об Эстер был назван мемориальный лес в кибуце Лави, основанном активистами движения, которому Эсти отдала много сил – «Бней Акива». Различные учреждения, фонды и стипендиальные программы в Израиле и Великобритании носят имя иерусалимской защитницы.
В декабре 2017 года муниципальный комитет по названиям Иерусалима одобрил появление в еврейской столице переулка в честь Эстер Цайлингольд. Дорога Ха-лохемет Эстер (бойца Эстер) ведет сегодня к школе Эвелины де Ротшильд, где она когда-то преподавала.
02.08.2021
