Зигмунт Гросбарт
1923 – 2002
«...В тот далекий день город встретил меня пустой, словно вымершей, серостью окрестностей и тремя закоченевшими трупами на деревьях: две женщины и мужчина. Их ноги почти касались земли, на груди висели таблички с надписями...» — так вспоминал свое первое знакомство с Уманью Зигмунт (Сигизмунд) Гросбарт, герой антифашистского подполья, впоследствии — известный польский славист и переводчик.
В Умани Зигмунт Гросбарт оказался в начале 1942 года в должности помощника немецкого гебитскомиссара (главы местной администрации). Последний не подозревал, что имеет дело с евреем и заклятым врагом фашистского режима. Свое происхождение, как и свои взгляды, Гросбарту удалось скрыть, хотя таиться в условиях тотальной слежки гестапо было невероятно сложно.
Родом Зигмунт Гросбарт был из польского города Лодзь. Он родился 6 июня 1923 года в семье Герша-Нахмана (Германа) Гросбарта, местного уроженца, управляющего успешным текстильным производством, и домохозяйки Блюмы Гросбарт (в девичестве — Безброда). Семья была довольно состоятельной, имела собственный дом и даже прислугу. У Гросбартов была еще и приемная дочь, на пять лет младше Зигмунта, по имени Изабела. До войны немецкое население составляло в Лодзи едва ли не треть. И многие евреи предпочитали водить детей в немецкие учебные заведения, отличавшиеся своим высоким уровнем образования. Зигмунт Гросбарт также учился в немецкой гимназии, где успел окончить 9 классов. Когда началась Вторая мировая война, 1 сентября 1939 года, парень гостил у своего дяди в Белостоке. Эта случайность спасла Зигмунту жизнь: его родители, сестра, близкие и друзья попали в Лодзинское гетто, откуда никто из них не вернулся.
Попав волей судьбы на территорию, отошедшую по пакту Молотова-Риббентропа к Советскому Союзу, Гросбарт, в конце концов, оказался в Украине, в местечке Тальное Черкасской области. Там совсем незадолго до начала Великой Отечественной войны молодой эмигрант устроился учителем немецкого языка. Однако мирным небом он наслаждался недолго. Через месяц после нападения Германии на СССР, 29 июля 1941 года, 48-й моторизованный корпус вермахта ворвался в Тальное, выбив оттуда последних защитников.
Нацисты сразу же принялись устанавливать на захваченных территориях новый порядок. Всем евреям было приказано носить белые нарукавные повязки со звездами Давида и ждать дальнейших указаний. Развязка наступила 16 августа 1941 года, когда людей согнали в колонну и повели под усиленной охраной на окраину местечка. Вскоре туда приехал грузовик и послышались выстрелы. Так называемый «отряд оперативной команды 5» расстрелял в Тальном свыше 1000 евреев. На следующий день крестьянам из ближайшей деревни приказали уничтоженную еврейскую общину Тального похоронить в братской могиле.
Зигмунта Гросбарта среди убитых не было. У него был прекрасный немецкий, местные жители о нем знали мало, и никто не заподозрил улыбчивого молодого человека, обладателя совершенно «арийской» внешности, в том, что он на самом деле — еврей. Дополнительным аргументом стала дружба Зигмунта с немецкой семьей Штейнов. Штейны появились в Тальном во время запуска там сахарного завода, еще в XIX веке. Эти прекрасные люди не разделяли знакомых и друзей по национальностям. Их сын, Георгий (все звали его Жоржем) подружился с Зигмунтом из-за близкого возраста, общих интересов и возможности говорить со своим товарищем на родном языке. Когда пришли немцы, Штейны, будучи фольксдойче, получили определенные привилегии. Зигмунта они не только не сдали, но еще и поддержали его легенду: он — этнический немец. Молодой учитель поменял букву “b” в своей фамилии на “h”, став по документам фольксдойче с чисто немецкой фамилией, без намека на еврейскую — Гросхарт.
Захватив Черкащину, гитлеровцы, сначала заявлявшие о том, что воюют с большевизмом, вскоре явили свое истинное лицо. Зверства и наглый грабеж Украины показали реальные цели оккупантов. Местному населению всё стало понятно очень быстро. И уже 1 сентября 1941 года в селе Тальянки, расположенном в нескольких километрах к югу от Тального, начала действовать подпольная организация. Ее создателем был Кузьма Гриб, молодой писатель, преподаватель украинской словесности и истории Тальянковского техникума, которого не призвали в армию из-за больных ног. Назначенный немецким комендантом старшим пасечником в бывшем опытном хозяйстве сельхозтехникума в Тальянках, учитель приступил к организации широкой сети подпольных групп. Подозрений в отношении Гриба у немцев не было: в свое время он чудом избежал репрессий советской власти как «украинский националист». Вскоре Гриб принял Зигмунта в созданную им подпольную ячейку. Заведя знакомство с бургомистром Тального, Гросбарт, как знающий немецкий язык «фольксдойче», попал в магистрат Тального в качестве переводчика.
Тут же от подполья пришло первое задание: выдать пленным солдатам справки о том, что они являются украинцами. Неподалеку от Тального располагался совхоз «Левада», в котором немцы собрали около сотни пленных советских солдат, ожидавших проверки. Все, кто не являлся украинцем, отправлялись прямиком в лагерь для военнопленных — на верную смерть от тифа, побоев, голода. Трюк подпольщиков удался. Новый директор совхоза «Левада» заверил выписанные Гросбартом справки, и немцы со своими прислужниками оставили пленных в покое. Благодаря этому многие бойцы не только спаслись от смерти, но и ушли в партизаны.
Тем временем подпольщики готовились к вооруженной борьбе. По заданию штаба Зигмунт Гросбарт написал по-немецки, якобы от имени немецкого хозяйственного управления, распоряжение Тальновской жандармерии о выдаче оружия для охраны этого управления. В руках Гриба и его людей оказались 20 винтовок и сотни патронов. Именно с этим оружием, раздобытым благодаря храбрости Гросбарта, подпольщики впоследствии освободили из лагеря нескольких пленных, сражались с полицией и жандармерией и даже уничтожили фашистский самолет на аэродроме в селе Белашки.
Бургомистр Тального души не чаял в исполнительном и толковом немецком юноше, усердно работавшем на великую Германию. По его рекомендации Зигмунт в начале 1942 года был принят в качестве секретаря-переводчика к гебитскомиссару Уманщины Вильгельму Петерсону. В его обязанности входила и работа на телефонном узле, где он состоял единственным сотрудником, поддерживавшим телефонную связь с районами и генеральным комиссариатом в Киеве. В числе районов были Уманский, Тальновский, Христиновский, Маньковский, Баданский и Ладыжинский.
В Умани Гросбарт практически сразу после приезда вышел на контакт с местной подпольно-диверсионной группой. Она в свою очередь поддерживала контакты с Кузьмой Грибом, а командиром ее был Андрей Петрович Романщак, выпускник физико-математического факультета Уманского учительского института. C Романщаком смелый переводчик встречался на конспиративной квартире. Часто он передавал Андрею похищенные из гебитскомиссариата бланки пропусков и других нужных документов.
Подпольщики Романщака теперь раньше полиции получали приказы, списки неугодных лиц и другую секретную информацию, которую Зигмунт Гросбарт аккуратно копировал прямо на рабочем месте.
Благодаря разведработе Гросбарта выехавшие на место подразделения охотников за партизанами — «ягдкоманды» — зачастую никого не обнаруживали и возвращались ни с чем. Переводчик через верных людей «пламенного Андрея», как они называли Романщака, предупреждал население об очередных отправках на каторжные работы в Германию. Была и другая серьезная проблема — доносы, которые с завидной регулярностью писали подлецы на своих соседей и знакомых. Гросбарт такие письма перехватывал и потихоньку уничтожал.
Кроме того, немцы вызывали молодого человека переводить во время допросов. Зигмунт Гросбарт старался так «редактировать» перевод с украинского на немецкий, чтобы жителей Умани, подозреваемых в связях с партизанами, отпускали на волю.
Уже в начале 1942 года уманские подпольщики перешли к активным действиям, пустив под откос немецкий эшелон. Нацисты сбились с ног, рыская по всему району в поисках народных мстителей. Вышли на след не сами, а по наводке предателей: фольксдойче Иогана Вернера и Валентины Усенко, бывшей учительницы немецкого, поступившей на службу в СД переводчицей. Валентина внедрилась в подпольную группу, и вскоре Андрей Романщак был схвачен. К счастью, командир не успел сообщить предательнице имена своих соратников.
Подпольщики изо всех сил пытались спасти своего друга. Гросбарт, проникший в тюрьму в качестве переводчика, сумел передать Андрею записку — «друзья не спят», бумагу и карандаш. Андрей в своем последнем письме товарищам написал: «...Я променял бы всю свою жизнь на один день свободы, но этот день стал бы для разных вернеров и усенко и другой погани адом...» Увы, спасти «пламенного Андрея» не удалось. Он был казнен 24 октября 1942 года.
Невзирая на тяжелую потерю, подполье продолжало действовать. Зигмунт Гросбарт работал под прикрытием. В марте 1943 года оккупанты почувствовали, что дело их плохо. Несмотря на относительные успехи немцев под Харьковом и Белгородом, гитлеровцы понимали, что наступательной инициативы у них больше нет. Гебитскомиссар Умани Рудигер, сменивший на этом важном посту Петерсона, истерил. Вызвав Гросбарта к себе в кабинет, Рудигер приказал своему подчиненному отправить срочную телеграмму на имя генерального комиссара округа Киев в Рейхскомиссариате Украины Вальдемара Магуния. В телеграмме говорилось, что ввиду тяжелых потерь, которые понесли жандармерия и полиция в боях с партизанами, район срочно нуждается в подкреплении из Киева. Переведя телеграмму, Гросбарт отдал оригинал вместе с переводом своей связной — подпольщице Ольге Диденко. На военном телеграфе он появился лишь для обеспечения алиби, так и не проинформировав штаб комиссара округа.
18 марта 1943 года Гросбарта снова вызвали в кабинет Рудигера. У гебитскомиссара уже сидели начальник жандармерии Крамер и начальник полиции Тонкошкур. Зигмунт морально подготовился к аресту, но вместо этого Рудигер вручил ему еще одну телеграмму и снова приказал немедленно отправить ее в Киев. В телеграмме гебитскомиссар уже куда настойчивей требовал помощи. Немец докладывал, что полиция и жандармерия не могут справиться с партизанами. Во многих деревнях власть перешла в руки «бандитов», а полицейские находятся в укрепленных пунктах, опасаясь отходить от них даже на небольшие расстояния. Зигмунт снова перевел телеграмму и вместе с оригиналом передал ее подпольщикам на одной из конспиративных квартир.
Помощь оккупантам всё не приходила. Однажды утром Зигмунта на работе встретил заместитель гебитскомиссара по фамилии Опп: «Гросхарт, сходите в Службу безопасности» — «Я воль!». Зигмунт был уверен, что теперь его точно заподозрили в двойной игре. Он вышел из здания гебитскомиссариата, однако не пошел в штаб-квартиру СД, а скрылся. Некоторое время Зигмунт прятался в историческом парке «Софиевка». Затем он обратился к своему соратнику и другу — Леониду Гудыме. При помощи подполья его переправили в деревню Желудьково, затем — в Романовку.
Гросбарт писал листовки, ночуя по домам у сочувствующих партизанам крестьян. Как человека очень осведомленного, к активным боевым операциям Гросбарта в основном не привлекали: попади он в лапы гестаповцев, это могло кончиться плачевно для всего отряда. Ведь в гестапо могли «разговорить» почти любого! Партизанский отряд Гриба действовал до марта 1944 года, сражался с фашистами в районе урочищ Зеленая Брама и Холодный Яр, в оврагах возле поселка Маньковка. Когда Уманский район был освобожден Красной армией, часть партизан призвали в действующую армию. Польский гражданин Гросбарт призван не был.
После освобождения территории Украины Зигмунт Гросбарт пытался вернуться к мирной жизни и продолжить свое образование. Однако в мае 1946 года пришла тревожная весть — отважного Кузьму Кондратовича Гриба арестовали сотрудники МГБ. Командиру отряда припомнили, что он не советский патриот, а махровый бандеровец, и подполье возникло не по приказу советских властей, а по инициативе «снизу», с целью борьбы за «самостийну Украину». Особенно старался командир диверсантов Украинского штаба партизанского движения Федоров, который в августе 1943 года прибыл в распоряжение отряда из-за линии фронта, чтобы формировать подконтрольное Москве партизанское соединение. После суда, скорее напоминавшего фарс, Кузьму Гриба отправили на 15 лет в мордовские лагеря.
После ареста Гриба Гросбарт попал в отчаянно бедственное положение, однако тюрьмы ему удалось избежать. Особенно тяжелым был голодный 1946 год.
Бытовые неурядицы и проблемы Зигмунту помогала преодолевать его молодая жена, Клара Ройзман, выпускница Одесского государственного университета. Именно она посоветовала супругу поступать на заочное отделение филологического факультета ее альма-матер. Молодожены решили переехать в Одессу. Зигмунт вновь работал в школе преподавателем немецкого, а по вечерам усиленно занимался. Герой подполья решил стать профессиональным переводчиком.
В 1955 году Кузьма Гриб был амнистирован, а в 1956 году — полностью реабилитирован. Через год после выхода командира из ГУЛАГа Зигмунт Гросбарт наконец-то смог получить документы, подтверждающие его активное участие в подпольной деятельности на территории Уманщины. В том же 1957 году подпольщик Зигмунт Гросбарт репатриировался в Польшу.
В городе своего детства, Лодзи, он со временем защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию. Зигмунт Гросбарт стал известным в Польше автором работ по вопросам перевода художественных произведений и теории перевода. Он является автором переводов произведений Адама Мицкевича на русский и украинский языки.
Долгое время Зигмунт Гросбарт возглавлял кафедру теории перевода на факультете славистики Лодзинского университета. Уже перед самым его выходом на пенсию, в 1990 году, Ассоциация польских переводчиков выбрала Зигмунта Гросбарта своим вице-президентом.
После переезда в Польшу Гросбарт неоднократно приезжал на места ожесточенных битв с врагом, встречался со своими боевыми друзьями. Уже в шестидесятые годы он случайно узнал, что Кузьма Гриб однажды спас его от неминуемого провала. Через одного из работников полиции по кличке «Захар», своего человека, Гриб сообщил Гросбарту, что за ним следят. «Захар» тогда сделал вид, что проговорился случайно. Но Зигмунт понял намек и принял все меры конспирации и затаился
В своих переводах профессор Гросбарт часто пользовался псевдонимом — «Гросбарт-Романовский». Романовский — по селу Романовка Тальновского района, откуда был родом Андрей Романщак. В память о погибшем друге Гросбарт и взял название этого села в качестве второй части фамилии.
Умер Зигмунт Гросбарт 6 февраля 2002 года. Он любил жизнь. Когда его сыну Григорию исполнилось 20 лет, Гросбарт написал в поздравлении, что в том же прекрасном возрасте, летом 1943 года, за ним гонялись немцы и полицаи — цени, сын, время! За несколько месяцев до смерти профессор Гросбарт принял участие в конференции, посвященной новому польскому переводу Торы. По словам его учеников и коллег, у Гросбарта была масса творческих планов — всего он реализовать так и не успел. Хотя своим упорным трудом и талантами добился всеобщего признания. Не только для себя, но и для своего побратима, Андрея, написавшего когда-то перед казнью: «Не горько умереть за идею, за которую погибли миллионы, но горько, что жил мало, мало сделал».
14.11.2021
