В 1915 году известный грузинский литератор и общественный деятель Яков Цинцадзе, редактор газеты «Самшобло» («Родина»), писал о древней общине грузинских евреев. Отдавая должное стремлению еврейского народа вернуться в Сион, Цинцадзе подчеркивал, что единственный грузинский еврей, «который всем своим существом служит восстановлению прав многострадального и угнетенного народа», – это раввин Давид Баазов.

Баазов был, конечно же, не единственным видным представителем евреев Грузии, но его роль в становлении сионистского движения в стране, в культурной и политической эмансипации ее еврейской общины действительно сложно переоценить.

Лидер грузинского еврейства Давид Баазов родился в 1883 (по другим данным – в 1881) году в городе Цхинвали Горийского уезда Тифлисской губернии, в семье местного мудреца Торы Менахема Базазашвили – человека с глубокими знаниями, уважаемого всеми цхинвальцами, – и домохозяйки Ципоры. У четы Базазашвили было пятеро детей. Своих наследников «хахам» (мудрец) Менахем Базазашвили обучал ивриту и святым книгам самостоятельно. Уже в раннем детстве стало заметно, что его сын Давид значительно опережает своих сверстников. Прежде чем другие мальчики успели выучить молитвы, Давид уже знал всё Пятикнижие с комментариями. Когда же они приступили к изучению Пятикнижия, он уже прекрасно ориентировался в «Пророках» и Писании.

Приехавший из Литвы ашкеназский раввин Авраам Хволес, выполнявший в Цхинвали одновременно роль духовного и казенного раввина, заметил способного ученика и, после долгих уговоров его отца, отправил 13-летнего мальчика постигать еврейскую науку в слуцкой иешиве, основанной в 1897 году Ридвазом – известным раввином Яковом Довидом Виловским. Приехав в белорусское местечко Слуцк, мальчик, ни слова до того не знавший на идише и русском, очень скоро не только свободно заговорил на обоих языках, но и снискал славу очень способного ешиботника.

Стоит сказать, что для Грузии конца XIX века такая биография была крайней редкостью. Местные «хахамим» косо смотрели на приезжих ашкеназских коллег; стоит ли говорить об их отношении к подростку, отправившемуся учиться в «чужую» иешиву. Другой вольностью, которую позволил себе Давид, ставший в Северо-Западном крае Баазовым вместо Базазашвили, была его женитьба на местной девушке. 30 мая 1903 года в местечке Узда, недалеко от Минска, он сочетался браком с приглянувшейся ему 19-летней Соркой (Сарой) Мовшевной Раскиной, уроженкой Бобруйска. Еврейский закон ничего против брака евреев из разных общин не имел, но цхинвальские старики снова принялись недовольно ворчать.

А молодой грузинский еврей не остановился и на этом. Как раз к приезду мальчика на учебу главой слуцкой иешивы стал раввин Иссер Залман Мельцер, друг и почитатель раввина Авраама Ицхака Хакоэна Кука, главного раввина Палестины и одного из лидеров религиозного сионизма. Рав Мельцер очень сильно повлиял на Давида Баазова. Живя среди своих восточноевропейских соплеменников, Давид очень хорошо разглядел слабость грузинского еврейства. В те годы у него не было таких мощных духовных, образовательных и экономических институтов, как у ашкеназских евреев, а кроме того, оно постоянно подвергалось ассимиляции со стороны своих христианских соседей.

Молодой человек поставил перед собой несколько амбициозных целей. Первоочередная – оживить религиозные и национальные чувства грузинского еврейства на основе святой Торы и сделать всё возможное для повышения его культурного и экономического уровня. А перейдя на позиции оформившегося в Российской империи сионистского движения, Давид Менахемович начал считать, что конечной целью для евреев Грузии является возвращение в Эрец-Исраэль – на родину предков!

После учебы в Слуцке Баазов вернулся в Грузию, где сразу же приступил к осуществлению задуманного. В 1901 году в Кутаиси он решил устроить сбор средств для организации одного из первых в среде грузинских евреев сионистского кружка. На эти цели ему удалось собрать 200 рублей – немаленькую по тем временам сумму.

Когда 20 августа 1901 года в Тбилиси, в театральном зале бывшего Немецкого клуба, состоялся первый съезд сионистов Кавказа, Давид Баазов, делегат от города Карели, был назван самым перспективным пропагандистом среди грузинских евреев. Присутствующие похвалили еще совсем молодого человека и попросили его продолжить так энергично начатую им работу.

Особое внимание съезда к Баазову объяснялось тем, что хотя после Первого сионистского конгресса в Базеле сионистские кружки в Грузии и появились, но относились они исключительно к ашкеназской общине. Сефардское грузинское еврейство тогда о сионизме практически ничего не знало. А местное еврейское духовенство, например, главный раввин Кутаиси и Западной Грузии Рубен Элуашвили, напротив, о сионизме знало хорошо и сразу же начало против него непримиримую войну.

На некоторое время Давид Баазов снова уехал в Литву продолжать религиозное образование. В 1903 году, уже со смихой раввина, он вернулся на родину из Вильно, чтобы служить в городе Они Кутаисской губернии. Евреи этого небольшого горного города сразу же поняли, что Баазов – представитель нового типа духовного лидера, он коренным образом отличается от местных мудрецов Торы. Свои реформы местной еврейской жизни молодой раввин начал с весьма радикального поступка: допустил женщин в новую синагогу в Они.

Вместе со своим наставником, равом Хволесом, Давид Баазов обратился к руководителям общин Грузии с предложением: опираясь на опыт Цхинвали, открыть талмуд-торы и ремесленные училища во всех городах и местечках, где живут евреи.

Это было необходимо не только для культурного и духовного развития подрастающего поколения, но и для того, чтобы оторвать еврейских подростков от уличной торговли, дать им в руки хорошую специальность, которая могла бы прокормить семью.

Стараниями Баазова в Они была открыта талмуд-тора, которая, в отличие от традиционной, имела модернизированную программу. В ней изучался не только Танах, но и «Еврейская история» Вольфа Явица; много внимания уделялось грамматике иврита, письму, изучению Мишны, а старшие ученики штудировали Гемару с комментариями Раши. Учились в талмуд-торе целый день: с утра до полудня – на русском языке, после перерыва – на иврите. В этом учреждении обучались сто двадцать детей, в том числе из других городов Грузии.

Борясь за национально-религиозное воспитание молодежи, своего старшего сына, родившегося в октябре 1904 года, Баазов назвал в честь предводителя сионистского движения – Герцелем. В одной из своих статей в прессе Давид Менахемович, называя Теодора Герцля именем основателя династии Хасмонеев, поднявшего восстание против греков, писал: «Матитьягу – Герцль, который объединил жизнь с религией, возродил нашу старую надежду: "Национальность и земля Израиля"».

Несмотря на то, что Давид Менахемович служил в сефардской синагоге, а его супруга, Сара Мовшевна, молилась в ашкеназской, никаких противоречий в семье не было. Для Баазова все евреи были потомками одного древнего народа, а их культурные особенности – местным колоритом.

За годы службы в Они Давид Баазов стал непререкаемым авторитетом не только среди сионистов Грузии, но и во всем регионе: он постоянно посещал с лекциями и выступлениями Тифлис, Кутаиси, Баку и Дербент. В августе 1907 года Давид Баазов, как представитель Кавказа, участвовал в Восьмом сионистском конгрессе в Гааге, на котором был принят целый ряд исторических решений. Одно из них, очень важное для любителя иврита Баазова, – признать этот древний язык обязательным для сионистов.

В следующем, 1908-м, году, на праздник Шавуот, Давид Менахемович впервые посетил Иерусалим. Знакомясь с Эрец-Исраэль, раввин Баазов изучал возможности расширения Алии – репатриации евреев – из Грузии. Грузинские евреи начали приезжать на Святую Землю с 1863 года, но их количество в Палестине всё еще было небольшим.

Современники грузинского раввина подчеркивали, что Давид Баазов имел выдающиеся дипломатические способности, крайне важные для такого взрывоопасного региона, как Кавказ. В ивритской газете «Ха-цфира», выходившей в Варшаве, 14 сентября 1913 года сообщалось, как, выучившись русской грамоте, некоторые грузины вычитали в прессе всяческие бредни и подстрекательства против русских евреев, перенеся это отношение на местную почву. Больше всего масла в огонь подливали газетки и брошюры, издаваемые «Союзом русского народа», – они назойливо призывали к тотальному бойкоту еврейской торговли и услуг.

Поехав однажды продавать по селам свои товары, евреи из Они не смогли попасть на торг. Отовсюду их выгоняли местные жители, строго-настрого запретив приближаться к своим селениям. У евреев в деревнях оставались товары, кто-то с ними не рассчитался за предыдущие поставки. Дело приняло серьезный оборот.

Узнав о чинившемся произволе, глава общины поспешил к уездному начальнику на прием. Давид Менахемович обрисовал ситуацию высокому чину, подчеркнув, что подобные выходки противоречат действующим в Российской империи законам. А под покровом религии и национальными чувствами скрывалась совершенно прозаическая причина: нежелание некоторых людей отдавать евреям долги. Уездный начальник приказал всем приставам немедленно прекратить самоуправство, а для пущей убедительности старейшина горного села Урави был отправлен на неделю в тюрьму.

Страсти улеглись, но ненадолго. Вскоре в том же Урави произошел другой инцидент. Купец-еврей приехал к своему знакомому, задолжавшему ему денег. Хозяин принял еврея очень радушно, хорошо угостил и предложил ночлег, пообещав всю сумму вернуть утром. Однако вместо этого глубокой ночью хозяин принялся избивать гостя и кричать на всю улицу: «Скорей, скорей, христиане, на помощь! Еврей ворвался, чтобы изнасиловать мою жену-христианку!» Перепуганному гостю удалось под покровом темноты выбежать из дома и спрятаться в лесу, но собравшаяся толпа не унималась, рыща по окрестностям и выкрикивая: «Убить еврея!»

На следующий день по окрестностям распространился слух о том, что евреи разъезжают по уезду и насилуют женщин. И снова Давиду Баазову удалось докопаться до истины: на суде грузин дал ложные показания. Позже этот человек признался, что его надоумили так поступить другие, а его знакомый еврей в действительности был порядочным человеком.

После Февральской революции 1917 года Давид Баазов служил раввином в городе Ахалцихе близ турецкой границы. Когда город заняли турецкие войска и с их стороны началось насилие в отношении евреев, раввин Баазов обратился непосредственно к наставнику турецкого султана Халиду Баше, пожаловавшись на творящиеся безобразия. Виновные немедленно были наказаны, а погромы прекратились. Согласно воспоминаниям раввина Иммануэля Давиташвили, в 1918 году Давид Баазов таким же образом спас 35 еврейских семейств из села Ацквери, которым грозила или депортация, или поголовное истребление.

Давид Менахемович не смог промолчать и тогда, когда в Ахалцихе началась устроенная турками и местными мусульманами резня армян и грузин. Раввин отправился к главе мусульманской общины города, Кази-Али-Эффенди, на переговоры. Очень уважая Давида Баазова, Кази-Али-Эффенди выслушал его и строго-настрого запретил своей пастве чинить насилие по отношению к христианам.

Понимая, что одними уговорами и дипломатией проблему не решить, 7 января 1918 года Давид Баазов принял участие в межпартийном совете грузинских христиан и евреев. На совете обсуждались меры, которые планировалось проводить по отношению к мусульманским соседям, дабы избежать будущих кровопролитий в Южной Грузии. Решено было организовать отряды добровольцев и для руководства ими создать межпартийный совет в составе 12-13 человек. Раввин Баазов стал сопредседателем этого совета, который фактически руководил самообороной.

Когда в Грузии началась жесткая политическая борьба за свое самоопределение, Давид Баазов также не остался в стороне. Сразу после всероссийской сионистской конференции, 21 августа 1917 года в Баку состоялась конференция сионистов Кавказа. Будучи членом президиума, Давид Менахемович выступил с докладом о положении грузинских евреев. Докладчик просил участников конференции о содействии в помощи евреям Грузии, дабы им была предоставлена не только возможность быть полноправными гражданами страны, но чтобы они также имели право учиться на иврите и развивать свою национальную культуру.

Как представитель грузинских евреев, Давид Менахемович принимал участие в первом Национальном съезде, избравшем 22 ноября 1917 года Национальный совет Грузии, который не признал большевистский переворот и вскоре стал первым парламентом независимой Грузинской демократической республики.

В результате неустанной деятельности Баазова поселок Они, где он начал свою службу, превратился в крупный центр грузинского сионизма. Здесь в годы грузинской независимости действовали еврейская школа, вечерние курсы по изучению иврита, которыми руководил сам Баазов, а также базировалась ячейка поселенческой организации «Гехалуц» в составе 30 человек. Ее члены были готовы при первой возможности переселиться в Палестину. На выборы в городскую думу Они сионисты выставили собственный список кандидатов.

При содействии раввина Баазова самый активный в стране Кутаисский городской сионистский комитет смог основать сионистские ячейки в Суджуне, Бандзе и других местах. Давид Баазов регулярно выступал перед слушателями и записывал новых членов в сионистские организации. Благодаря его энтузиазму в стране появлялись новые еврейские школы, всё больше людей изучало ремесла и приобщалось к культурным инициативам.

Однако вся деятельность раввина Баазова, будь то культурная, религиозная или политическая, продолжала наталкиваться на яростное сопротивление со стороны грузинского еврейства, объединившегося в 1917 году вокруг организации «Агудат Исраэль».

Выпуская c 1918 года газету Сионистской организации Грузии «Голос еврея», Давид Баазов с редактором газеты Шломо Цициашвили так мешали «Агудат Исраэль», что были подвергнуты «херему» – религиозной анафеме. В правительство Грузии был представлен меморандум с просьбой закрыть газету, а у издания появились проблемы. Лишь помощь районного комитета Кавказской сионистской организации помогла исправить положение.

Отмечая в своих печатных работах низкий культурный уровень евреев Грузии и необходимость выведения их из этого плачевного состояния, Баазов полемизировал с кутаисскими раввинами – именно они, по его мнению, держали евреев во тьме непросвещенности.

Другой непримиримой силой, выступавшей против Баазова, были некоторые грузинские общественные деятели, которые считали местное еврейство не отдельным народом, а лишь религиозной сектой внутри единой грузинской нации. С этой частью грузинской интеллигенции был солидарен идеолог еврейского ассимиляторства Михако Хананашвили, критиковавший Баазова за его увлеченность идеями, которые, с его точки зрения, были природными в Варшаве и Одессе, но не в Тбилиси.

Прогресс сионистского движения в Грузии прекратился по причине захвата объявившего свою независимость государства большевистской Россией. С февраля 1921 года началось вторжение Красной армии в Грузию, а в марте 1922 года Грузия стала частью Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республики. Населению о политических свободах постепенно пришлось забыть.