Вольф Ришаль
1904 – 1989
В одном из номеров газеты «Труд» за 1962 год вышла статья, клеймившая позором израильских шпионов, «окопавшихся» в пределах Советского Союза. Журналисты «Труда» громко возмущались тем фактом, что сотрудники израильского посольства Шарет и Прат наладили канал поставки израильских газет в Одессу.
Согласно статье, весной 1961 года в Одессу из Москвы выехал некий Вольф Ришаль. «Сотрудники посольства набили чемоданы отъезжающего на курорт Ришаля сионистской литературой, и он пытался в Одессе ее распространять, — негодовала газета, но тут же успокаивала советских граждан. — Тщетны были усилия Ришаля: охочим до его "товара" оказался только один некий Мирон Ойра, бывший юрист, пенсионер, когда-то судимый за спекуляцию облигациями госзаймов».
Официальная советская пропаганда пыталась представить сионистов как людей с низкими моральными качествами, имевших за плечами судимости. Вольф Ришаль действительно сидел когда-то в тюрьме, но писаки предусмотрительно об этом не распространялись. Иначе пришлось бы признать, что видного советского инженера посадили за желание открыто высказывать свою точку зрения.
Вольф Ришаль родился 24 марта 1904 года в молдавском городе Дубоссары в семье Ханы и Иосифа Ришалей. Помимо сына у них были дочери Эсфирь и Густа. В молодости глава семейства учился в иешиве в Вильно, получил там смиху раввина, но духовному званию предпочел работу на железной дороге.
Когда Вольфу было четыре года, родители переехали в Могилев-Подольский. Примерно через полгода после переезда на новое место мальчика отдали в хедер. Научившись там сносно читать отрывки из Торы, Вольф стал заниматься на дому с частным учителем. Отец мальчика придерживался сионистских взглядов, поэтому считал, что сыну обязательно нужно учить иврит. В семье все говорили на идише и прекрасно знали русский, но единственным национальным языком считали «лашон хакодеш». Эти убеждения, которые сформировались у Вольфа Ришаля в детстве, не смогла пошатнуть даже русскоязычная школа, которую он впоследствии окончил.
Учился мальчик блестяще, но отличался озорным, даже дерзким, характером. От его проказ страдали не только родные, но и соседи по еврейской улице. Однажды, накануне праздника Суккот, мать отправила Вольфа с курицей к резнику. Шохет прочитал молитву, зарезал птицу и вернул ее мальчику, но озорник не мог спокойно вернуться домой. Всю дорогу он крутил тушку над головой, поливая кровью одетых в белое соседских девушек. Вместо приготовлений к празднику его мать вынуждена была провести вечер, отстирывая чужие вещи.
С возрастом проказы поутихли. Вольф всерьез заинтересовался еврейским национальным движением, набиравшим обороты в Украине. В возрасте 15 лет Ришаль вступил в «Цеирей Цион». Всех политических тонкостей он еще не понимал, но точно знал, что «Цеирей Цион» выступали за возрождение еврейского государства в Палестине. Во многом выбор организации был связан с местонахождением ее клуба — на улице Греческой, рядом с домом Ришалей.
Два раза в неделю группа из двух десятков молодых людей приходила на лекции по истории еврейского народа, которые вел выпускник рижской иешивы. На занятиях ребята разбирали книги Генриха Греца и Семена Дубнова, стараясь говорить между собой исключительно на иврите. Затем в Могилеве-Подольском появилось движение «Гехалуц», ориентированное на алию в Эрец-Исраэль. Как любитель точных наук и механики, Вольф Ришаль с энтузиазмом стал работать в мастерской одного из активистов «Гехалуца».
К 1922 году старшие товарищи, которые осваивали вместе с Вольфом рабочие специальности, репатриировались в Эрец-Исраэль. Молодой человек хотел ехать вместе с ними, но этому неожиданно воспротивился его отец. Иосиф Ришаль тогда болел и попросил сына задержаться. Кроме того, глава семейства настаивал, чтобы Вольф пошел получать диплом инженера. «Выбери серьезную профессию, стань инженером. Тогда в Эрец-Исраэль у тебя будет востребованная специальность!», — слова родителя звучали мудро. Вольф совету внял, но всю оставшуюся жизнь корил себя за допущенную ошибку. Отправься он тогда с друзьями, не пришлось бы есть горький тюремный хлеб, который советская власть приготовила для своих противников.
Готовясь к вступительным экзаменам, Вольф продолжал работать в мастерской, а еще заведовал библиотекой в сионистском клубе, где было около 600 книг на иврите. Когда в начале лета 1922 года до молодого сиониста дошли слухи об официальном запрете иврита в СССР, ему ничего не осталось, как забрать треть книг себе, раздав остальное знакомым. Бегая несколько дней в попытке спасти библиотеку, он пропустил военные сборы допризывников, обязательные тогда для всех юношей с 16 лет. За Вольфом пришли, но не служаки из военкомата, а сотрудники ГПУ. По всей видимости, молодого сиониста хватился не только родной военком; на него успели донести и местные комсомольцы.
Юноша оказался в казенном доме. Следствие длилось три недели, условия в камере были невыносимыми из-за дикой антисанитарии. Когда отец Вольфа пришел в ГПУ выяснять, на каком основании задержали его сына, особист особо не скрывал истинной причины ареста: «Ваш сын — сионист!». После настойчивых требований Иосифа Ришаля освободить несовершеннолетнего сына Вольфа выпустили. Неявку на военные сборы удалось объяснить болезнью.
После освобождения молодой человек немедленно уехал в Киев. Там началась вступительная кампания в вузы, но и тут у Ришаля начались проблемы. В папке c личным делом, оказавшейся в приемной комиссии Киевского политехнического института, лежала записка о том, что абитуриент Ришаль придерживался сионистских взглядов. Обойти этот барьер позволили семейные связи: родственник, известный киевский врач, смог договориться со своим пациентом, сотрудником КПИ. Злополучная записка из дела пропала, а экзамены по математике и физике абитуриент сдал на отлично.
Все студенческие годы Ришаль продолжал поддерживать отношения с людьми, мечтающими о независимом еврейском государстве. На жизнь он зарабатывал преподаванием иврита: 3 раза в неделю давал детям уроки, получал 20 рублей в месяц. Для его товарищей уроки еврейской истории и языка были бесплатными.
В 1926 году, за два года до окончания учебы, Вольф женился на Хадассе Кругляк. Еще будучи студентом, он ездил летом в Харьков и Москву, чтобы получить опыт работы на заводах. В 1928 году по распределению попал на Коломенский паровозостроительный завод, а через год был призван в ряды Красной Армии. C 1929 по 1931 он служил в качестве военного инженера в Запорожье. Там Вольф Иосифович и остался. Работать стал в техническом отделе Государственного союзного завода № 29, занимавшегося производством авиадвигателей.
После прихода на предприятие известного конструктора Аркадия Назарова Вольфа Ришаля заметили и перевели из технического отдела в созданное при заводе конструкторское бюро. В ОКБ числилось всего 12 человек. За короткий срок Ришаль с коллегами усовершенствовали двигатель М-11 и реализовали множество сложных технических проектов по разработке целого ряда авиационных моторов.
В 1939 году Вольф Иосифович получил звание ведущего конструктора. Чтобы заинтересовать работников, завод выдавал ссуды на индивидуальное строительство в близлежащем поселке Зеленый Яр, при предприятии была учреждена сеть закрытых магазинов, его работники в виде льготного обеспечения освобождались от службы в армии. Согласно семейной легенде, за свои изобретения Вольф Ришаль даже удостоился особой награды от наркома тяжелой промышленности Лазаря Кагановича — персонального легкового автомобиля «АМО».
Карьера Вольфа Иосифовича шла в гору, но c мечтой о Сионе он прощаться не собирался. Организованной сионистской деятельностью заниматься было невозможно. Связь с товарищами, уехавшими когда-то работать в кибуцах, у Ришаля отсутствовала, не было больше и подпольных кружков. Вольф Ришаль вынужден был действовать самостоятельно. В узком кругу он продолжал прививать евреям любовь к ивриту и своему народу. Действовать нужно было очень осторожно: в то время уже приходилось думать, о чем и с кем говорить. Определенной проблемой было и постоянное давление секретаря парткома, с которой у Вольфа Иосифовича не сложились отношения еще в молодости, когда он с помощью различных ухищрений умудрялся не вступать в ВКП(б).
Через две недели после начала советско-германской войны Ришаль с супругой, тремя дочерьми (десяти, четырех и двух лет от роду) и престарелым отцом был эвакуирован в Омск. Туда был переведен Моторостроительный завод № 29 со всем оборудованием и сотрудниками. Три раза писал Ришаль из Омска письмо на имя Сталина с просьбой отправить его на фронт. Купив для своей семьи пять мешков картошки, 40 кг пшеницы и немного масла, Вольф Иосифович каждый день ожидал, что ему придет долгожданная повестка и он сможет бить нацистов с оружием в руках. Однако, как незаменимому сотруднику, бронь ему не сняли, строго приказав оставаться при стратегическом предприятии.
В Омске, несмотря на работу без сна и отдыха и голодный паек, Ришаль находил время, чтобы обучать детей ивриту. Тогда же он понес тяжелые утраты: от болезни умерла младшая дочь, вскоре не стало и отца.
В 1944 году Вольфа Иосифовича перевели в Москву, на работу в ОКБ Государственного опытного завода № 300. Это был первый в стране авиационный завод для обеспечения опытных конструкторских и экспериментальных работ по созданию авиационных двигателей.
В послевоенной Москве было голодно, имелись серьезные проблемы с жильем, но, несмотря на все житейские трудности, Ришаль пребывал в приподнятом настроении. Cледя за событиями в Палестине, он понимал, что мечты его детства осуществляются буквально на глазах. После того, как 14 мая 1948 в Тель-Авиве была подписана Декларации независимости Израиля, он с трудом скрывал радость от коллег по своему секретному предприятию. Но были и другие люди, истинные патриоты Эрец-Исраэль, от которых чувства скрывать было не нужно. С ними Вольф Иосифович познакомился в Государственной библиотеке СССР имени Ленина. Туда он ходил читать книги на иврите. Там же обсуждал с родственными душами происходящее в Палестине.
Канун Рош ха-шана, 3 октября 1948 года, для Ришаля был особенно радостным. Он попал к московской синагоге на улице Архипова, куда приехала посол Израиля в СССР Голда Меир. Толпа, которая, не смолкая, кричала еврейским дипломатам «шалом!», произвела на него неизгладимое впечатление.
Однако относительно благосклонное отношение советского руководства к молодому еврейскому государству длилось недолго. Милость резко сменилась на гнев, усилилось давление на еврейское население. Однажды, в конце января 1949 года, Вольф Иосифович заглянул к своему родственнику, жившему в шестиэтажном доме на улице Маросейка. Дойдя по лестнице до четвертого этажа, он услышал шум в одной из квартир. Кто-то ломал мебель, переворачивая вверх дном жилище. Немного поколебавшись, Вольф Иосифович прошел мимо. «В МГБ забрали соседа, поэта Льва Квитко, а сейчас там обыск», – испуганно шепнул родственник, впуская Ришаля к себе домой. Инженер понял, что для еврейского населения Советского Союза наступили темные времена.
В ноябре 1949 года Вольфа Иосифовича ждал еще один удар: был закрыт московский ГОСЕТ, на чьи представления он регулярно ходил. С разных сторон доносились слухи о новых арестах и отказе принимать евреев на работу, об устроенных властями препятствиях для еврейских абитуриентов.
В кругу коллег Ришаль все чаще стал высказываться о том, что с радостью уехал бы из Союза и принял участие в битве за становление независимого Израиля. Незамеченными эти разговоры не остались. Один из «приятелей» настрочил донос в МГБ. Пока в органах думали, что делать с конструктором, Вольф Ришаль сам решился на демарш. Придя 12 марта 1950 года на выборы в Верховный Совет СССР III-го созыва, Ришаль опустил в урну для голосования не только бюллетень, но и подписанное своим именем письмо, в котором охарактеризовал бедственное положение евреев в СССР. В конце письма был вывод о том, что для всех советских евреев появление собственного государства в Палестине было решающим событием в истории.
Домой Ришалям позвонили через полтора месяца. Жене Вольфа Иосифовича передали, чтобы ее супруг назавтра явился в кабинет № 31 в городском исполнительном комитете. 30 апреля 1950 года Ришаль пошел в горисполком. Нужный кабинет удалось найти только при помощи сотрудников заведения. Никакой таблички на двери не было, а внутри находился человек с кобурой на поясе. Он сидел таким в стороне от стены, чтобы посетитель выйти назад уже не смог.
Ришаль представился незнакомцу. Тот протянул ему листок бумаги и ручку и попросил написать автобиографию. «Мы хотим проверить ваш почерк», — сказал человек и достал из ящика письмо, брошенное Ришалем в избирательную урну. Вместо автобиографии Вольф Иосифович написал на бумаге: «Это написал я. Не вижу в этом ничего незаконного». «Мы закончили? — спросил сотрудника инженер-конструктор. — Если так, то позвольте мне пойти на работу». У человека с пистолетом глаза налились кровью, и он тут же промолвил сквозь зубы: «Что значит закончили? Отсюда ты никуда не выйдешь». «Это горисполком или тюрьма?», — крикнул Ришаль, но тут же был скручен двумя ворвавшимися в помещение амбалами.
Покатавшись на «черном воронке» по Москве, Вольф Иосифович оказался на Лубянке. Через три месяца с Лубянки пришлось «переселиться» в Бутырку. Никакого судебного разбирательства по делу не было. В сентябре 1950 года его вызвал к себе офицер МГБ и зачитал с небольшой бумажки приговор: 10 лет исправительно-трудовых лагерей по статье 58-10 ч. 1 УК РСФСР за антисоветскую агитацию и пропаганду.
На протянутом Ришалю для подписи документе тот снова решил изложить все, что думал про большевиков. Однако успел написать только: «Я плюю на Советскую власть». Эмгэбэшник тут же выдернул бумагу и крикнул конвою немедленно забрать смутьяна.
Около года Ришалю довелось «мотать срок» в так называемой Кучинской шарашке в Подмосковье. Целый день зэки, инженеры и исследователи, корпели над разработками для нужд МГБ. В один из дней в кабинет, где сидел осужденный Ришаль, водрузивший ноги на стол, зашла его начальница — военный инженер, имевшая большие звезды на погонах. Эмгэбэшница принялась дико орать, на что получила должный отпор. За это Ришаля сначала промариновали пару недель в карцере, а затем перевели в спецтюрьму МГБ № 16 в Марфино, где осужденные изучали «звуковиды» разрешающие глухим говорить по телефону. В Марфино сцена неповиновения начальству повторилась: на этот раз Ришаль швырнул в офицера МГБ стакан. За это он снова отсидел в карцере и был отправлен в Воркуту. Там около года Вольфу Иосифовичу пришлось работать на цементном заводе, ночуя с заточкой под подушкой. Политические и уголовники в этом лагере жили вместе. Затем был период в ленинградских Крестах и работа в «шарашке», занимавшейся производством танковых двигателей.
Через несколько месяцев после смерти Сталина всех политических отправили из Ленинграда в Новгородскую область. На новом месте соседями Ришаля были польские евреи, которые снабдили его записной книжкой с написанными от руки молитвами на иврите, отрывками из Торы и стихами Бялика. Крамолу присылали евреям в продуктовых передачах, а подкупленный шоколадом и другими дефицитными продуктами охранник закрывал на полученную с воли духовную пищу глаза.
Через три года после смерти Сталина Ришаля вызвали в комнату, где за длинным столом сидело 6 человек. Перед людьми, рассматривавшими написанные им жалобы, Ришаль юлить не стал и прямо заявил, что сидит за поддержку Государства Израиль. Члены комиссии посмотрели друг на друга, посовещались пять минут и сообщили, что Вольф Иосифович свободен. На следующее утро он уже сидел в поезде по дороге к жене и своим дочерям Тамаре и Мирьям.
Тем не менее на путь исправления, как надеялись чекисты, Вольф Ришаль не встал. Наоборот, годы лагерей еще больше убедили его в правильности собственных взглядов. Он снова стал работать в КБ, а в свободное время продолжил учить всех желающих ивриту. К этому добавилась и куда более опасная деятельность. По собственной инициативе Вольф Иосифович связался с израильским посольством. Почти каждую субботу он получал от сотрудников посольства 10-15 израильских газет, которые обязался распространять среди интересующихся национальным делом. Газеты для советской диаспоры были написаны наполовину на иврите, наполовину на русском, чтобы каждый мог их прочитать.
Весной 1961 года Ришаль встретился с израильскими дипломатами Арье Элиавом и Яковом Шаретом, от которых получил около 40 газет для одесситов. В Одессе жили две сестры Ришаля, много дальних родственников и знакомых, и свой отпуск на Черном море инженер решил совместить с агитацией среди еврейского населения.
Поезд «Москва-Одесса» уходил ровно в 12 ночи. Ехал Ришаль не один. Перед отходом поезда в купе в сопровождении сына и дочери зашел пожилой человек. Когда поезд тронулся, мужчина встал и окликнул удалявшихся детей: «Не забудьте достать мне первый том Шолом-Алейхема». Попутчик отрекомендовался Ришалю бывшим кантором синагоги в Одессе. Очень приятный собеседник, он с удовольствием рассматривал календарь, полученный Вольфом Иосифовичем в посольстве, и слушал рассказы сиониста об Эрец-Исраэль и судьбах советского еврейства.
В Одессе Ришаль пробыл две недели, встречаясь там с евреями и пробуя раздавать им газеты. В один из дней к сестре, у которой остановился Вольф, наведался тот самый человек пожилой человек из поезда. На ужине бывший кантор много слушал.
Через полтора месяца после возвращения из Одессы в Москву за Ришалем пришли. В 6 часов утра, 29 июня 1961 года, в квартиру к сионисту вломились 5 человек: «Есть дома оружие? Литература на иврите имеется?». На этот раз судебное разбирательство хотя бы внешне носило цивилизованный характер. Был адвокат, были свидетели, среди которых — тот самый провокатор из поезда. У обвинения была даже солидная доказательная база: фотографии со встреч Ришаля с послом Иосефом Авидаром и другими израильскими дипломатами.
Московским горсудом 28 сентября 1961 года по статье 70 ч.1 УК РСФСР («Агитация или пропаганда») Вольф Ришаль был осужден на максимально возможный срок — 7 лет лишения свободы. В одиночной камере Владимирской тюрьмы он провел два года. Затем были Потьминские лагеря, в которых Вольфу Иосифовичу сиделось куда спокойнее благодаря находившимся там друзьям-сионистам.
В 1968 году Ришаль вышел на волю, но через полгода снова был задержан за незаконное проживание в Москве. Благодаря вмешательству старых знакомых из Союза писателей СССР получил «всего лишь» 6 месяцев тюрьмы. Освободившись в июле 1969 года, он снова решил ехать в столицу и требовать прописку. Ее не дали и на этот раз, но согласились на переезд Ришаля в молдавские Бендеры. В Молдавии Вольф Иосифович подрабатывал написанием дипломных проектов для нерадивых студентов-технарей и ожидал разрешения на выезд в Израиль. После долгих бюрократических процедур сидельцу и его супруге наконец-то дали зеленый свет. Причем разрешение скорее выглядело как ультиматум: или Ришаль уезжает, или его снова отправляют на нары за продолжение сионистской деятельности и агитационной работы среди евреев.
В 1973 году Вольф с женой репатриировались в Израиль. Жили сначала в Нетании, затем переселились в город Холон. Приехав на Родину в разгар войны Судного дня, он обратился в военкомат с просьбой отправить его на фронт. В войска его конечно не взяли — возраст, но работу в воинской части дали. Бывший советский конструктор часто бывал на полигонах, ремонтировал израильскую артиллерию, постоянно предлагая свои рационализаторские решения. Родным в СССР Ришаль писал, что работает чертежником в кибуце, дабы не накликать на них беду. Среди знакомых Вольфа Ришаля были многие видные общественные деятели и политики. Один из них, бригадный генерал Армии обороны Израиля и бывший мэр Беэр-Шевы, Яков Тернер, называл Вольфа Ришаля своим другом.
До конца своих дней Вольф Иосифович оставался пламенным патриотом Эрец-Исраэль и религиозным человеком. В синагогу, которую он посещал по шабатам и праздникам, он пожертвовал ценный подарок — заказал для нее свиток Торы. До сего дня старожилы помнят своего друга Зэева, молившегося вместе с ними и говорившего на архаичном, но очень красивом иврите. До начала массовой алии в Израиль бесстрашный сионист не дожил совсем немного. Вольф Ришаль скончался от рака желудка в 1989 году.
04.02.2023
Библиография и источники:
• Интервью, записанное проектом «Еврейские герои» с Эдуардом Марьясиным, внуком Вольфа Ришаля (24.01.2023)
• Еврейское подпольное движение в СССР в 1930-1940-х гг. Интервью Зэева Ришаля (1975 г.)// Отдел устной истории, Институт современного еврейства, Еврейский университет в Иерусалиме
• Сусленский Я.М. Перо моё — враг мой: Сборник писем, статей, очерков. — Иерусалим, 1999 — 432 с.
• Билет в Израиль. К истории сионизма (воспоминания). Автор проф. М. Кемпнер. 27.07.2009 г.