Скорого начала войны в Пружанах никто не ожидал. На 22 июня 1941 года на базе полка планировались учения Осоавиахима. Поэтому, когда Лейб Мейстер проснулся рано утром от взрывов, его это не удивило. Но это были не учения, а самая настоящая бомбардировка города и звуки реальных, а не показательных воздушных боев. Он бросился на аэродром, который атаковали 20 «Хейнкелей», действуя под прикрытием группы «мессеров» МЕ-109. Под постоянным обстрелом, Лейб Соломонович с товарищами смогли подготовить к вылету несколько самолетов. Летчики, которые поднялись в небо, приняли бой, сумев расстроить боевые порядки врага и сбить 5 вражеских самолетов. Смело атаковал врага и заместитель командира авиационной эскадрильи старший лейтенант Степан Гудимов. Один из немецких самолетов он, ценой собственной жизни, уничтожил таранным ударом.

Это дерзкое сопротивление было чудом. За несколько недель до начала войны Майстер и другие механики базы получили неожиданный приказ — разобрать самолеты. Распоряжение в такое неспокойное время звучало более чем странно, но пришлось подчиниться. В бой 22 июня 1941 года поднялись лишь несколько машин, включая самолет Гудимова.

Пружаны были захвачены немецкими войсками 23 июня 1941 года. Сразу после оккупации немцы начали проводить «акции», расстреливая местных евреев в урочище Слабудка под Пружанами. Уже в первые дни оккупации по наводке местных уголовников и коллаборационистов были схвачены и расстреляны 18 евреев.

15 июля под угрозой казни 100 заложников оккупанты потребовали создать юденрат из 24 человек, но предложенный общиной список из лиц с высшим образованием не утвердили. Спустя неделю власти сформировали юденрат из 5 ремесленников. В дальнейшем численность его была увеличена до 24 человек, председателем стал Ицхак Янович.

20 октября 1941 года немцы согнали пружанских евреев в гетто. За колючей проволокой оказался весь центр Пружан — улицы Кобринская, Свободы, Ленина, Кирова, Островского, Тормасова. Сотни людей были привезены из Шерешёво, Бреста, Белостока. Евреев заставляли снимать дома на территории гетто, где жили вместе по две-три семьи. Большую часть населения гоняли на каторжные работы, но это было не самым страшным. Куда страшнее было остаться без средств к существованию и умереть от голода. Или же попасть немцам под горячую руку.

В июле 1942 года трагическая участь постигла мать Лейба Соломоновича, его отчима и сестер Хаву и Либу. Все они были или зверски убиты немцами в районе нефтебазы возле станции Оранчицы, или депортированы в Аушвиц.

Семья Лейба в погромах 1942 года осталась в живых только благодаря его золотым рукам. Но после гибели матери, отчима и сестер он не мог просто созерцать насилие и всерьез задумался о мщении нацистам. В скором времени такая возможность появилась.

Один пружанский пекарь, Альтер Файвушинский, имел в юденрате полномочия выписывать пропуска для работы в гараже, так он стал членом Юденрата, отвечающим за наряды по работе. Работая там, Лейб Соломонович наткнулся неподалеку на склад с патронами и неисправными винтовками. Майстер и еще 16 других мужчин стали собираться в одном из еврейских домов и мозговать, что делать дальше. Евреи постановили собрать обнаруженное оружие и боеприпасы для подпольной борьбы. Прятать его решили в пустой землянке возле бани, в которой тогда жил Лейб Соломонович с семьей.

Своими планами подпольщики поделились с Альтером Файвушинским, который тут же одобрил их идею. С тех пор Лейб Майстер и его товарищи ходили работать исключительно в гараж. Везде — на работе, на улице — они соблюдали строгую конспирацию. Каждый день Майстер брал с собой на работу паяльную лампу. Выбрав момент, когда никого не было, он забегал на склад и вставлял патроны в отверстие паяльной лампы. Патроны ложились настолько плотно, что вытащить их потом можно было только клещами. Винтовки выносили под курткой, закрепляя их за брючным ремнем, иногда разобрав их на детали. Каждую из 15 добытых винтовок Лейбу Майстеру пришлось по ночам ремонтировать и смазывать.

В последствии подполье смогло наладить контрабанду оружия в гетто. Все это оружие ремонтировал Лейб. В большинстве своем, это были покореженные винтовки и пистолеты, найденные на месте боев 1941 года. Чтобы привести его в рабочее состояние, приходилось не только восстанавливать испорченные детали, но и изготавливать новые. Даже из целых частей совершенно разного оружия Майстер умудрялся собирать кустарные образцы, ничем не уступавшие серийным. За это в подполье его прозвали Колдун.

Кто-то из cоратников Лейба Соломоновича узнал, что Наталья Чайковская, жившая возле гаража, была связной партизан. По просьбе евреев Наталья связалась с партизанами и передала от них в гетто ответное сообщение: «В лесу очень нужно оружие!» Подпольщики восприняли это как приказ и первое задание от партизан. Была надежда, что они помогут обитателям гетто выбраться в лес. Однако вскоре евреи получили приказ от партизана Ильяшука, посетившего связную Чайковскую — в лес не ходить. Делать было нечего. Лейб Майстер с товарищами продолжали запасаться патронами к украденным винтовкам, надеясь когда-нибудь вырваться на волю.

Частенько немцы таскали Лейба Соломоновича ремонтировать свои сломанные автомобили. Подпольщик чинил технику быстро, но умудрялся при этом незаметно недокрутить руль или же «нахимичить» с тормозами. Диверсию приходилось планировать очень умело, чтобы авария не произошла сразу после ремонта. Зато какова была его радость, когда через пару недель он узнавал: грузовик или легковушка, в которой он покопался, влетела где-то в дерево или заглохла во время антипартизанской акции.

Вдруг от партизан пришло разрешение на вывод людей в лес. Сам Майстер из-за маленьких детей и жены уйти не мог, но молодых ребят с радостью подготовил. Обычно подпольщики выходили группами по три человека по самой тихой в гетто Шерешовской улице. Выбрав момент, когда патруль расходился в разные стороны, люди перекусывали клещами проволоку и тихонько темными переулками шли на окраину города, чтобы пробраться в лес. К началу 1943 года из Пружанского гетто удалось переправить восемнадцать человек. Они были вооружены винтовками, собранными Лейбом Соломоновичем.

Друзья предупреждали, чтобы он был осторожнее, потому что от него всегда пахло порохом. Но осторожность не помогла. В двадцатых числах января 1943 года, по подозрению в связях с партизанами, Майстер был арестован полицией. На подпольщика донес сосед, который считал, что любые попытки сопротивления ставят под удар все население гетто. Будто немцам нужен был какой-то повод, чтобы убивать евреев…

Идя в очередной раз с работы в гараже, Лейб Соломонович увидал вдалеке полицаев, шедших ему навстречу. Понимая, что это за ним, он достал из-под пиджака винтовку и выбросил ее в глубокий колодец. Полицаи заметили это, но выудить из колодца оружие им не удалось. Майстеру нечего было предъявить, и чистосердечного признания нацисты от него так и не получили.

Выйдя в конце января 1943 года из тюрьмы, Лейб Соломонович сразу же ринулся домой. Однако ни жены Ани, ни трехлетнего Яши, ни полуторагодовалой Сони, родившейся уже во время оккупации, в хате не было. Их, как сказали люди, немцы увезли в неизвестном направлении и где-то расстреляли.

Из Пружан срочно нужно было уходить. Из подслушанных разговоров гестаповцев стало понятно, что Пружанское гетто доживало свои последние дни. Лейб Майстер связался с одним из лидеров антифашистского комитета Пружанского района Александром Остапчуком, который по его просьбе обратился к партизанам. Подпольщики проверили всю группу и получили добро на выход из гетто. Часто немцы засылали провокаторов или подставных в гетто, поэтому проверялись все.

В ночь с 1 на 2 февраля 1943 года, с пятью другими членами подполья, Лейб Майстер вышел на Шерешовскую улицу, где уже была заранее перерезана проволока. Луна сияла ярче, чем когда-либо, но терять евреям, несущим с собой в отряд оружие, было нечего. Один за другим, затаив дыхание, они перебежали залитую лунным светом улицу. Шли по дороге на Гута-Михалин, потом их путь пролегал через сожженные села. Когда дошли до Трухановичей, расположенных в 20 километрах на север от Пружан, Лейб Соломонович вздохнул с облегчением. Там начиналась зона, контролируемая партизанами отряда имени С. М. Кирова.

На второй день после их исчезновения в Пружанах начался погром. Детей и слабых нацисты расстреляли на месте, остальных — отвезли на станцию Оранчицы и депортировали в концлагеря. Многих — в печально известный Освенцим.

После трех дней в партизанском отряде вновь прибывших позвал к себе Иосиф Урбанович, известный активист Коммунистической партии Западной Беларуси, создавший впоследствии бригаду имени П. К. Пономаренко. Он поставил перед новенькими первую боевую задачу – проникнуть в имение гитлеровского чиновника Кнаута в Пружанах и добыть немецкий мундир и пишущую машинку с немецким шрифтом. Задача была серьезной и непростой.

Лейб Соломонович с товарищами выдвинулись на следующий вечер. Ехали на задание лесом, минуя деревни и шоссе. Когда партизаны добрались до реки, протекавшей в Пружанах, начался самый опасный путь. Незаметно миновав перекресток на въезде в город, партизаны разделились на две группы. Лейб Соломонович пошел с двумя парнями в обход по полю. Во дворе у Кнаута вся группа собралась снова и тотчас же ворвалась в дом. Немца застали в постели. Он был так напуган, что отдал партизанам свою пишущую машинку, форму и валенки без каких-либо возражений. Под угрозой смерти ему было велено сидеть дома и не доносить о ночном визите до восьми часов утра. Гордые и счастливые, евреи вернулись в отряд, где получили благодарность от командования.

До лета 1943 года Лейб Соломонович постоянно участвовал в засадах на оккупантов и их прислужников. Тем не менее, в отряде отношение к евреям было до крайности специфическим. Придя в отряд, Майстер заметил, что оружием, которое он лично готовил для ушедших из гетто бойцов, почему-то пользовались другие люди, а знакомых ему парней в отряде не оказалось. По каким-то причинам, местные с евреями не хотели воевать. В другой раз командир построил всех на плацу и потребовал от евреев сделать два шага вперед. Лейб Соломонович вышел со всеми, но ему было велено вернуться в строй. Его и еще некоторых евреев оставили, а большинство увели в неизвестном направлении.. Его и еще некоторых евреев оставили, а других евреев-партизан включая его младшего товарища из Пружанского гетто Исраэля Берестицкого перевели в отряд имени Димитрова той же партизанской бригады.

В июле 1943 года отряд покинул и Майстер. Ему приказали передислоцироваться на специальную базу в деревне Байки Ружанского района. Базой была обычная землянка, которую выкопала у своего дома партизанская семья Баран. В ней долго скрывались руководители антифашистского комитета Иосиф Урбанович и Мирон Криштофович, а впоследствии там разместилась подпольная партизанская типография антифашистского комитета.

Идея перевести Майстера в подпольную партизанскую типографию принадлежала Урбановичу. Во время одной из партизанских засад на гитлеровцев народные мстители схватили раненого оккупанта. У немца были перебиты ноги, партизанский врач их ампутировал, и вражеский солдат выжил. Пленный согласился работать на антифашистское подполье в качестве составителя немецких листовок. Печатная машинка, отобранная когда-то в Пружанах, партизанам очень пригодилась.

Лейб Соломонович присоединился к группе, которая вскоре стала выпускать листовки не только на немецком, но и на и русском, и на польском языках. В группу входили радист Матвей Маргулис, машинистка Рута Ратковская, партизанки Люба Дурейко, Нина Лапива, тот самый немец и Лейб Майстер, отвечавший за ремонт пишущих машинок и подбор шрифтов. Многих букв не хватало, и Майстеру пришлось изготовить их самостоятельно. Ночами он собирал по букве шрифты, вдобавок к машинкам, изготовив наборные кассы и печатный станок.

Отпечатанные листовки в соседние Ружаны, а также более отдаленные Косово и Пружаны доставляли специальные «тройки». Три месяца работники подпольной типографии сидели под землей, готовя агитационные материалы. Секретный выход из землянки вел прямо в лес, а сама она была так искусно замаскирована под мусорную кучу, что несколько раз немцы буквально ходили над головами подпольщиков, но так ничего и не заметили.

Все время что-то подгоняя, чиня, изобретая на пустом месте, Лейб Майстер прославился как незаменимый в отряде человек. Из подпольной типографии его перевели в комендантский взвод штаба бригады имени Пономаренко. Там ему снова пришлось доделывать, ремонтировать, заменять отдельные части различных типов вооружения. Он «ваял» из подручных материалов и при помощи самодельного инструмента. «Поделки» Майстера прославились на всю партизанскую зону. Особенно самодельный гранатомет, который он сконструировал на базе отстрелянного немцами одноразового «Фаустпатрона», использовав в качестве бойка велосипедную спицу. На счету этой «поделки» был не один немецкий паровоз с боеприпасами и техникой.

Были и срочные заказы, Майстеру приходилось работать по нескольку дней без сна. Когда он падал на кровать и засыпал, его никогда не будили. Однажды, после одного такого важного и срочного заказа, белостокские партизаны подарили ему кожух.

Как и раньше, Майстер занимался «партизанской полиграфией», делал клише из подручных материалов, дорисовывал шрифты для газеты «За Родину». Выпуск «За Родину» от 31 марта 1944 года планировалось проиллюстрировать карикатурой, высмеивавшей Гитлера. Нужно было найти материал для изготовления клише. Лейб Соломонович попробовал изготовить в своей мастерской клише из резины — и бесноватый фюрер так удался, что вся бригада покатывалась со смеху.