Нехама Пухачевская
1869 – 1934
В консервативном еврейском обществе, которым испокон веков управляли мужчины, Нехаме Файнштейн-Пухачевской удалось совершить настоящую феминистическую революцию — и это в самом начале XX века, когда, по ее собственным словам, евреи были уверены, что «место женщины на кухне, у плиты, а не среди избранников народа». Она стала одной из первых депутатов-женщин Законодательного собрания Британской Палестины, членом законодательного совета и муниципалитета города Ришон-ле-Цион. Без Нехамы не было бы Голды Меир — женщины, которая стала вторым премьер-министром Израиля.
Нехама Файнштейн родилась в 1869 году в Бресте, в хасидской семье. Ее отец, Йона Цви Файнштейн, занимался торговлей. Дела его шли в гору. В небольшом Бресте на северо-западной окраине Российской империи Йоне Цви вскоре стало тесно, и родители девочки решили попытать счастья в торговом и промышленном центре юга России — Царицыне (современный Волгоград). Царицын, в отличие от Бреста, находился вне черты оседлости. Евреев туда не пускали, кроме врачей, людей с высшим образованием и купцов первой гильдии. Йона Файнштейн относился к последней категории.
В Бресте евреи составляли большую часть населения, Царицын же был совершенно русским городом. Уже через несколько месяцев девятилетняя Нехама свободно говорила на русском языке, через год — поступила в царицынскую Мариинскую гимназию. В ее расписании были естественная история, физика, черчение, рисование, педагогика и дидактика, история и география, французский язык, а также обязательные «женские» предметы — рукоделие, танцы и музыка.
Местная гимназическая молодежь повально увлекалась революцией, жадно глотала книги Лассаля и Бакунина, конспектировала «Капитал» Карла Маркса. В старших классах гимназии Нехама стала всерьез интересоваться передовыми учениями и подружилась с кружком местных политических смутьянов. В компании революционеров умную и красивую девушку заметил молодой русский дворянин, который начал оказывать ей знаки внимания. Отец Нехамы пришел в ужас — приличная еврейская семья, и вдруг такое знакомство! Файнштейн срочно забрал Нехаму из гимназии и нанял частного репетитора-еврея, который продолжил учить ее светским наукам, однако сделал важной частью занятий также еврейскую историю и иврит.
Видимо, у Нехамы был настоящий талант к языкам: уже через год она могла не только писать письма на иврите, но и сочинять литературные произведения. Вскоре в одном из ивритоязычных журналов той поры появились ее первые рассказы, которые она писала под псевдонимом Нефеш (на иврите — «душа»). То ли привязанность к русским друзьям была не глубокой, то ли Нехама уже успела «переболеть» русской революцией, но к семнадцати годам она уже была пламенной сионистской и последовательницей движения «Хибат Цион» («Любящие Сион»). Это движение появилось в Европе после еврейских погромов 1881–1882 годов. В рядах «Хибат Цион» состояла еврейская интеллигенция: писатели, врачи, поэты. Они ратовали за развитие еврейской культуры и еврейского образования, издавали журналы и газеты на иврите, мечтали о возвращении еврейского народа в Землю Обетованную. Члены организации сотрудничали с Ротшильдом и поддерживали еврейские поселения в Эрец-Исраэль.
Одним из практиков этого движения был молодой Михель-Йехиэль Пухачевский. Он оказался одним из шести молодых людей, отправленных «Хибат Ционом» в Палестину, — учиться возделывать виноградники и сажать пшеницу. Проект финансировал барон Ротшильд. Учителями были французские агрономы, которые жили и работали на территории французских монастырей. Переписка между Михелем и Нехамой завязалась еще во время его учебы. В 1889 году они оба оказались в Бресте: Файнштейны решили вернуться домой, а Пухачевский приехал навестить пожилых родителей.
Сионизм сработал лучше любовного эликсира: вскоре молодые люди поженились. Родители Нехамы на этот раз не возражали против выбора дочери. Возможно, они и хотели для нее более спокойной судьбы, но помнили о несостоявшемся русском зяте. Летом того же года молодожены отправились в Эрец-Исраэль.
Михель хорошо знал Палестину — за три года учебы он успел объездить ее из конца в конец. А для Нехамы всё было новым. В Эрец-Исраэль она сделалась настоящей крестьянкой. У нее был огород, куры, коровы, она выращивала цветы — всё своими руками. А вечером она писала рассказы о жизни поселенцев первой алии. В 1911 году эти рассказы вышли отдельным сборником под общим названием «В Новой Иудее». Нехама стала одной из первых женщин-писательниц Эрец-Исраэля.
Материала для рассказов было больше чем достаточно. Вначале молодожены вместе с другими еврейскими поселенцами основали колонию Беэр-Товия. Они смогли без проблем купить землю у местных арабов. Но вот строить на ней поселение не имели права: против этого категорически возражали мухтары — старосты соседних арабских деревень. Собрав еврейских плотников со всей страны, молодые люди за ночь возвели на купленной земле деревянные бараки. По Османскому правилу, поселение, возведенное за ночь, нельзя было разрушить законным путем — только с согласия местного губернатора. Мухтары отправили жалобу, но присланный от губернатора человек принял от поселенцев взятку — и колония осталась на месте.
Из Беэр-Товии они переселились в новый еврейский город — Ришон-ле-Цион. Городом тогда его можно было назвать только с большой натяжкой — на пустынном участке стояло несколько домов. Но у семьи Пухачевских были большие планы. Вначале на деньги Ротшильда, а потом и на свои собственные они стали скупать земли вокруг Ришон-ле-Циона. Так делали многие поселенцы — это движение называлась «геулат ха-каркаот» — возрождение земли. Михель, который работал главным садоводом на землях Ротшильда и параллельно с этим агрономом-консультантом, со временем стал крупным землевладельцем.
В доме Нехамы и Михеля говорили на иврите. Для Ришон-ле-Циона начала XX века это было редкостью — кроме Пухачевских, иврит дома использовала только семья местного врача. Тот упорно насаждал иврит и пресекал разговоры на других языках. Однажды одна из девочек-пациенток, которая лежала в постели с высокой температурой, обратилась к Нехаме по-русски — и он тут же закричал: «Иврит, иврит!».
Нехама тоже старалась сделать иврит языком ежедневного общения в Эрец-Исраэль, но действовала другими методами. В ее доме устраивались литературные встречи еврейской молодежи и писателей, на которых говорили на иврите. Так постепенно, посредством общения, а не из-под палки, иврит становился языком еврейских поселенцев.
Специально для жительниц Ришон-ле-Циона Нехама Файнштейн-Пухачевская основала ассоциацию изучения иврита для женщин «Двора» и сама вела там уроки. В первое время на занятия ходили единицы — во всем Ришон-ле-Ционе тогда проживало не более 100 человек — но инициативу Нехамы со временем подхватила вся страна. Из таких домашних школ позже выросли общественные ульпаны — вся та система обучения ивриту, которая действует в Израиле и по сей день.
Нехама принимала активное участие не только в общественной, но и в политической жизни города. Она была членом местного совета Ришон-ле-Циона, членом комитета школ, судьей в гражданском суде и брала на воспитание девочек-сирот — своих детей у четы Пухачевских не было.
В 1909 году в Ришон-ле-Цион приехали йеменские евреи. Нехама приняла деятельное участие в их судьбе, помогла с кровом, едой и адаптацией. Она основала общество «Линат-Цедек» (в переводе — благотворительный ночлег), которое помогало евреям в первое время после приезда в Землю Обетованную. Примером для Нехамы послужили благотворительные организации, которые существовали при синагогах в Российской империи. Со временем это общество превратилось в крупную организацию, которая оказывала помощь нуждающимся и больным. Филиалы «Линат-Цедек» сейчас есть во многих городах Израиля.
При активном участии Файнштейн-Пухачевской в Ришон-ле-Ционе была организована и касса беспроцентных кредитов для нуждающихся. Во время Первой мировой войны она опекала солдат еврейского легиона британской армии: дважды в неделю «тетя из Ришона» запрягала свою коляску и по песчаной дороге ехала читать солдатам лекции, обучать их ивриту, угощать домашней едой собственного приготовления.
Но главным делом Нехамы была борьба за женское равноправие. Хотя женщины активно участвовали в сионистской и поселенческой деятельности, прав у них было меньше, чем у мужчин. Работая наравне с мужчинами, они получали гораздо меньшую зарплату. Им были недоступны выборные и общественные должности. Они были ущемлены в правах в том, что касалось недвижимости, всю собственность записывали на мужчин. Много лет Нехама писала рассказы о нелегкой судьбе женщин-поселенок и выступала с речами на городских собраниях.
И вот, наконец, в 1919 году на общем собрании жителей города Ришон-ле-Циона было решено предоставить право голоса йеменцам и женщинам. Это была двойная победа Нехамы. Во-первых, потому что она давно боролась за права йеменцев, которых многие из ее сограждан считали евреями «второго сорта», и даже получила за это почетное имя «матери йеменцев»; во вторых, потому что, наконец, женщины были уравнены в правах с мужчинами.
На выборах в местный законодательный комитет, которые проводились на том же собрании, Нехама получила наибольшее число голосов. Это был первый случай в истории еврейских поселений. Согласно уставу, Нехама Файнштейн-Пухачевская должна была стать главой комитета, но уступила свое место кандидату-мужчине — у британских властей в те времена были более консервативные взгляды на женский вопрос.
Однако уже в следующем, 1920 году, на выборах в Законодательное собрание Британской Палестины — общее представительство всех евреев на подмандатной территории — она была избрана одним из пяти депутатов от «Союза еврейских женщин за равные права в Эрец-Исраэль». Союзу удалось внести поправки, защищающие права женщин, в «Закон о наследовании, опеке и разводе», «Закон об агуне» (агуна — женщина, муж которой пропал без вести, и вследствие этого она обречена на безбрачие), «Закон о двоеженстве».
В 1922 году Нехама также была избрана членом муниципального совета родного города.
Ушла из жизни Нехама Файнштейн-Пухачевская в 1934 году, в возрасте 64 лет. В похоронах приняли участие сотни людей со всего Израиля, в том числе вся йеменская община Ришон-ле-Циона. В честь Нехамы названа улица, в том самом городе Ришон-ле-Ционе, в котором, благодаря ей, произошло столько важных событий и изменений.
