Мария Черниховская
1907 – 1943
Автор: Михаил Кривицкий
Жизненный путь Марии Абрамовны Черниховской (в девичестве Трок) – яркий пример того, как большевистское государство попыталось сломать человека внутренне свободного, одаренного, трудолюбивого и верного. Такой вряд ли бы стал удобным винтиком зарождавшейся в 20-х годах сталинской командно-административной системы. Но эти личные качества помогли Марии выдержать тяготы ссылки, поддерживая мужа, успешно работать, помогая людям, получить достойное образование. Но обо всем по порядку.
Мария родилась 14 июня 1907 года (в допросных документах ошибочно указан 1906 год) в городе Николаев на юге Российской империи (ныне – столица Николаевской области Украины). Там она провела детство и юность, закончила среднюю медицинскую школу. В конце лета 1925 года девушка отправилась на поиски работы в Киев. Они не увенчались успехом, и Мария вскоре оказалась в городе Конотоп (ныне районный центр Сумской области Украины). 5 декабря 1925 года она была задержана местным отделением уголовного розыска в квартире своей знакомой, Фани Нониной.
На первый взгляд, единственным формальным нарушением правил со стороны нашей героини являлось «незаконное проживание» – то есть отсутствие регистрации. Однако угрозыск занимался, конечно, куда более серьезными делами. Эсфири Моисеевне Шолковой было предъявлено обвинение по ст. 70 УК СССР – антисоветская агитация, участие в сионистской организации. Марию задержали под ее вымышленным именем. Фальшивое имя, заметим, сохранилось за Марией на всю жизнь: Эсфирью она будет называться во всех документах после ареста и даже после освобождения. Поэтому, дабы избежать путаницы, и мы будем в дальнейшем называть ее так.
Эсфирь-Мария действительно являлась членом молодежной сионистской организации левого толка «Гашомер Гацаир» – своего рода еврейского скаутского движения, готовившего молодежь к переселению в Палестину и созданию там кибуцев – сельскохозяйственных коммун. Организация была окончательно запрещена в 1927 году, ее участники подверглись политическим преследованиям.
К моменту ареста Эсфири антисионистские репрессии только начинали раскручиваться. Она была одной из первых, попавших под этот каток.
Поначалу свидетельством (и то косвенным) причастности Эсфири к сионистскому движению являлось ее знакомство с Ольгой Мондрус – активной сионисткой, которая выехала в Палестину. На допросе 6 декабря Эсфирь заявила, что не имела и не имеет к организации сионистов никакого отношения. Очевидно, для следствия тех лет этого было достаточно для оправдания, и 25 января 1926 года начальник Конотопского окружного отдела ГПУ Каминский направил дело в окружную прокуратуру на «предмет прекращения». Однако прокуратора была более бдительной. Выяснилось, что Эсфирь – связная сионистов под кличкой Муся; также было установлено ее настоящее имя – Мария Абрамовна Трок. Первоначальное решение «всего лишь» выселить ее за пределы УССР дважды сменялось более жесткими постановлениями. В итоге Эсфирь получила 3 года ссылки на Урал по документам, фактически же ее этапировали в Западную Сибирь, где она оказалась летом 1926 года.
Наиболее полно человеческий характер раскрывается в экстремальных ситуациях, и Эсфирь сразу же дала понять следователям: она не робкого десятка. Уже на следующий день после ареста, 6 декабря 1925 года, в заявлениях прокурору г. Конотоп и начальнику местного уголовного розыска девушка назвала свое задержание незаконным и объявила голодовку (при необходимости, уточняла она, – смертельную), так как не считала для себя «возможным находиться в обстановке и среде уголовных преступников». 8 декабря решительность своих намерений Эсфирь подтвердила следователю Клименко.
Осознанно или интуитивно, девушка атаковала бюрократическую машину ее же оружием – бесконечными документами, и чиновники вынуждены были в установленные сроки реагировать. Это наверняка способствовало скорейшему рассмотрению дела. Кроме того, на допросах Эсфирь не выдала никого из своих соратников, сразу же отказавшись называть родных и знакомых: «не желаю вмешивать их в непонятное для меня дело». Поведение Эсфири выдаёт в ней человека отважного и находчивого, готового бороться за свои права даже в государстве, чьи правовые стандарты были крайне далеки от демократических.
В ссылке Эсфирь тоже не упала духом и быстро нашла себя. Уже в августе 1926 года она устроилась медсестрой-практиканткой в больницу города Сургут – крупного центра расселения «деклассированных элементов» и депортированных. С августа 1928 по апрель 1929 года Эсфирь работала старшей медсестрой в районной больнице села Самарово Тобольского округа.
Судя по всему, именно там, в Самарово, Эсфирь встретила своего будущего мужа – Давида Айзиковича Басова. Он, как и Мария, жил по поддельным документам – на имя Иосифа Мордуховича (Матвеевича) Черниховского. Уроженец Крыма Давид Басов еще в юности увлекся сионистскими идеями. В 1923 году он вступил в ряды «Гашомер Гацаир» и стал активным участником организации, был начальником отряда. В июне 1925 года чекисты раскрыли крымскую организацию «Гашомера», а ее руководители, в том числе и Давид Басов, были арестованы. Басов был приговорен к ссылке на 3 года в Киргизию, откуда его перевели в Оренбург. Оттуда он бежал, скрывался в Подмосковье, Харькове и потом Минске. Здесь Басов разжился поддельной метрикой на имя Иосифа Мордуховича Черниховского – подлинный Черниховский к этому времени уже выехал в Палестину. И здесь же, в Минске, ОГПУ напало на след Басова-Черниховского, и после очередного ареста он оказался в селе Самарово. Пути будущих супругов пересеклись.
Это была поистине счастливая случайность; во многом благодаря этой встрече они выжили и выстояли в ссылке. Любопытно и по-своему трогательно, что Давид всегда звал жену Фирой – по ее вымышленному имени.
В дальнейшем Черниховские делают все, чтобы не разлучаться. Удавалось это не всегда. В 1929 году Давиду предъявили новое серьезное обвинение по статье 58-10 УК РСФСР – антисоветская пропаганда среди коренных народов Севера (остяков). Сначала Басов-Черниховский провел четыре мучительных месяца в Тобольской тюрьме, а после – больше года в Суздальском политизоляторе.
Эсфирь покидает Самарово и устраивается старшей медсестрой в скарлатинозное отделение Омской железнодорожной больницы, с апреля 1930-го работая там же по совместительству сестрой отделения диагностики. В августе 1931-го Давида досрочно освобождают из политизолятора и тут же направляют на новое место ссылки: в село Колпашево (ныне районный центр Томской области). Там супружеская чета воссоединяется. С 1 декабря Эсфирь – фельдшер Колпашевской районной больницы.
В Колпашево Черниховские долго не задержались: Давида перевели в глухую деревню Ильино в суровом Нарымском округе. Но вскоре Черниховские, по всей видимости, перебрались чуть ближе к цивилизации – в районный центр Каргасок. Там 24 сентября 1932 года у них родилась дочь Эла.
В июле 1934 года Давида наконец-то освободили, и Черниховские переехали в Белгород. Благодаря счастливой случайности и невнимательности паспортного стола Давид смог окончательно утвердиться в новой личности Черниховского. Эсфирь продолжает выстраивать медицинскую карьеру. С 1 сентября она устраивается помощником лечащего врача в местной городской больнице. Год спустя Эсфирь Черниховская с общей оценкой «очень хорошо» сдает экзамены в медицинском техникуме, а заодно заканчивает курсы охраны материнства и младенчества. Особый интерес нашей героини к этой теме не случаен, ведь вскоре она уже дважды мама – в 1936 году у бывших «гашомеровцев» родился сын Михаил. С 21 сентября 1935 года по 1 августа 1936 года Эсфирь работает фельдшером в Белгородской детской консультации: «к своим обязанностям относится добросовестно и со знанием дела, чутко и внимательно».
Примерно в августе 1936 года Черниховские по предложению Давида переселяются в родной для него Симферополь. Там он устраивается экономистом на завод имени Куйбышева. Эсфирь тем временем всерьез задумывается о карьере врача, что вполне логично с учетом ее способностей и значительного опыта работы. В Симферополе она заканчивает (наверняка экстерном) курс средней школы с оценкой «отлично» по всем предметам и поступает в Крымский медицинский институт. Документов о поступлении не сохранилось, но летом 1939 года Эсфирь Черниховская числится студенткой 3 курса и получает стипендию 150 рублей.
Казалось бы, счастье Черниховских безоблачно, но в мае 1938 года Давида настигает его прошлое: вновь арест и бесконечные допросы в НКВД. Давид держался мужественно, полностью отрицая причастность к «сионистскому подполью». Трудно представить, какую боль и тревогу испытывала Эсфирь: их жизнь неуклонно налаживалась, по окончании мединститута ее ждала престижная и, главное, любимая профессия, о которой Эсфирь столько мечтала. Но теперь все могло рухнуть в одночасье. Сама она, истинная жена декабриста XX века, вряд ли страшилась очередных испытаний, но что будет с детьми?..
Будто бы в награду за многолетнюю стойкость удача вновь улыбнулось Черниховским. Помощник начальника 1-го отделения 2-го отдела УГБ НКВД Крымской АССР, изучив материалы следственного дела, подготовил заключение, где указывалось на ряд процессуальных нарушений. «За отсутствием состава преступления» Давида освободили, дело сдали в архив.
Черниховские окончательно вырвались из цепких лап чекистов. Подрастали дети, Эсфирь заканчивала институт. Нет сомнений, она освоила бы любую медицинскую специальность, какую пожелала, сделала бы прекрасную карьеру и помогла тысячам людей…
Но грянула война с Германией. 22 июня 1941 года Эсфирь и Давид гостили у старшей сестры супруги Басова – Геси Трок, работавшей детским врачом в селе Ольгополь Винницкой области. Отпуск пришлось экстренно прервать. Несмотря на предложение Геси оставить детей у нее, Давид и Эсфирь решили всей семьей вернуться домой. Вскоре после возвращения в Симферополь Давид Басов был мобилизован и отправлен на фронт. Он прошел всю войну техником-лейтенантом, был награжден медалями «За оборону Сталинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Демобилизуется Давид 13 февраля 1951 года – почти через 6 лет после окончания войны. Но своих Фиру, Элу и Мишу Давид больше никогда не увидит. 24 июля 1943 года Иосиф Черниховский получил справку Кисловодского горсовета. В ней сухо сообщалось, что Эсфирь Черниховская с детьми Элой и Михаилом значатся в списках погибших от рук нацистов во время оккупации Кисловодска… Там Черниховские оказались после эвакуации из Симферополя, но германские войска впоследствии заняли и Северный Кавказ.
Конечно, архивные документы не воскресят яркого, неординарного человека, жившего насыщенной жизнью в служении людям. И все же память о нем – не так уж и мало. Память о девушке, не побоявшейся бросить вызов бездушной системе, и одолевшей ее. Шестьдесят лет спустя система признала свое поражение: 14 ноября 1989 года Эсфирь Моисеевна Шолкова была реабилитирована совместным решением прокуратуры и следственной группы Управления КГБ УССР по Сумской области.
05.05.2025
Библиография и источники:
Государственный архив Сумской области (ДАСО). Ф. Р-7641. Оп. 6. Д.335. Дело по обвинению гражданки Шолковой Эсфирь Моисеевны 1926 – 1929 гг.
Государственный архив в Автономной Республике Крым, Ф. Р-4808. Оп.1. Д. 02991. Дело по обвинению Черниховского Иосифа Мордуховича (он же Басов Давид Айзикович) по ст. 58-10 УК РСФСР.
Воспоминания и материалы Тамары Иосифовны Черниховской и Дровниковой Вероники Михайловны.