Марк Штейнберг
1927 - 2020
Однажды в начале 1990-х годов немолодой эмигрант спустился в нью-йоркское метро на станции «Беверли-Роуд». Выправка выдавала в нем бывшего военного – после развала Советского Союза тысячи отставных офицеров уехали в Штаты, Израиль, Германию. Большинство из них вели в эмиграции сугубо гражданскую жизнь, но севший в вагон полковник запаса продолжал заниматься делом всей своей жизни, пускай и в несколько ином амплуа – военного журналиста.
В вагоне метро напротив него сел бородатый человек в традиционном пуштунском одеянии. Оба пассажира узнали друг друга, хотя не подали виду.
Человек с бородой был известен под именем Мохаммад бен-Салах, он был арабом, бывшим полевым командиром афганских моджахедов. Его случайным спутником оказался Марк Иосифович Штейнберг полковник запаса, известный советский и американский журналист, военный обозреватель и историк. Эта встреча с бен-Салахом была третьей по счету и прошла мирно – старые знакомые даже не заговорили друг с другом и разъехались по своим делам.
Впервые Штейнберг столкнулся с Мохаммадом бен-Салахом еще в начале 1970-х годов, когда инспектировал армейскую спецшколу для курсантов из Египта, Сирии, Ирака и других арабских государств, действовавшую в туркменском областном центре Мары. Бен-Салах был курсантом, неофициальным лидером обучающихся диверсионной работе арабов. За наглое поведение и нездоровый интерес к работающим в столовой спецшколы официанткам, у курсанта и его куратора возник конфликт, который сразу же перерос в национальный. Орущему «яхуд, яхуд, яхуд!» – «еврей, еврей, еврей!» – бен-Салаху тогда пришлось убегать в окно, когда Штейнберг машинально потянулся к пистолету. В итоге конфликт замяли и, к неслыханной радости Марка Иосифовича, от контроля за Марыйской спецшколой он был отстранен.
Вторая встреча была еще менее приятной – у перевала Саланг в горах Гиндукуш, где бывший курсант бен-Салах командовал афганскими моджахедами и по иронии судьбы попался в руки к советским солдатам.
Перевал Саланг находится в Афганистане, куда полковник Штейнберг неоднократно летал из Ташкента для выполнения служебно-боевых задач.
В столице Узбекской ССР Марк Иосифович провел значительную часть своей жизни, хотя родился в Украине, во всемирно известном центре хасидизма – Умани. 23 августа 1927 года в семье местной жительницы Фейги Мордковны Гороход и красного командира Иосифа Залмановича Штейнберга родился первенец, Марк.
Штейнбреги из поколения в поколение служили в армии. Отец Марка, Иосиф Залманович, рано остался сиротой – в 1904 году в Русско-японской войне погиб его отец. После Первой мировой войны Иосиф Штейнберг попал в кавалерийскую бригаду Григория Котовского и, как опытный электротехник, командовал там эскадроном связи. В самом начале Великой Отечественной войны отец Марка Иосифовича, кадровый военный, ушел на фронт. Воевал в составе 7-го отдельного инженерного запасного полка связи, в звании воентехника 1 ранга, но в июле 1941-го пропал без вести. Как оказалось позже – погиб под Прилуками.
В условиях стремительного наступления гитлеровцев Фейга Мордковна, вместе с сыновьями Исааком и Марком, вынуждена была бежать из Тирасполя, где семья жила накануне войны. Путь решили держать к родным в Умань, но город уже был окружен немцами, и Фейга Мордковна сразу же приняла решение срочно оттуда уходить. Через образовавшийся на короткое время коридор женщине и двум ее сыновьям удалось пробраться вместе с колонной красноармейцев, которую нещадно бомбила немецкая авиация, к Днепру.
Когда Штейнберги добрались до речной переправы, их взору предстала жуткая картина: множество убитых и раненных людей, истошно кричащие лошади и коровы – сплошное страшное месиво.
Но маленькой семье Фейги Мордковны удалось добраться до Свердловска (сейчас – Екатеринбург), затем – до Алапаевска, потом был поселок Верхняя Синячиха Свердловской области. В конечном итоге 14-летний Марк оказался с братом и матерью в Ташкенте. Там он работал на военном заводе, учился в вечерней школе и мечтал попасть в ряды Красной армии, чтобы отомстить оккупантам за смерть отца, дяди Соломона и тысяч советских граждан, павших от рук гитлеровских палачей.
Когда в 1945 году Марк Иосифович пришел на призывной пункт, военком решил отправить смышленого и мотивированного юношу в Ташкентское военно-инженерное училище. Там курсантов готовили по ускоренной программе военного времени бывшие сержанты-фронтовики, незадолго до этого получившие погоны младших лейтенантов.
С детства Марк Иосифович увлекался русской классической литературой, сам понемногу писал. В военном училище юноша отточил свой литературный талант. В перерывах между лекциями, марш-бросками и хозяйственными работами, за столом в ленинской комнате, курсант Штейнберг сочинял десятки писем дамам сердца своих сослуживцев. В качестве бонуса к трогательным посланиям шли рифмованные строчки и мастерски выполненные рисунки.
Однако вместе с литературным талантом пришлось развивать и бойцовские навыки. В роте нередко случались антисемитские эскапады – намеки на «5-й Украинский, он же Ташкентский фронт». Несмотря на то, что многие из командиров Марка еще недавно сражались бок о бок с воинами-евреями, советская пропаганда делала свое дело. Марк Иосифович, сын погибшего в бою фронтовика, такой несправедливости стерпеть не мог, постоянно ввязываясь в драку с заведомо более крепким противником. Победить опытных сержантов, не раз ходивших в рукопашную, никак не получалось, пока однажды на помощь пришел земляк из Умани – бывший фронтовик Фима Галкин. Фима взял парня под свое крыло, а потом втянул Марка в тренировки по самбо и научил стоять за себя.
В декабре 1945 года военное училище расформировали, и большинство курсантов было направлено в строевые части дослуживать срочную. Офицерами суждено было стать лишь 30 курсантам, имеющим общее среднее образование, – и среди них оказался Марк Штейнберг. Осенью 1948 года он с отличием окончил военное училище и, в звании младшего лейтенанта, получил назначение в Самарканд. Но вместо одного из красивейших и старейших городов мира его отправили «куда Макар телят не гонял» – в самую южную точку СССР, город Кушку, в 5-ю гвардейскую механизированную дивизию.
Главной достопримечательностью Кушки была практически полностью разобранная на кирпичи крепость, над которой высился величественный, конечно же, еще царский, крест. А еще – поражали воображение страшная жара и экзотические привычки местных военнослужащих. Главным развлечением офицеров кушкинского гарнизона было пьянство. На этой почве у почти непьющего Штейнберга вскоре начали возникать конфликты, которые ожидаемо приобрели антисемитский оттенок. Честь еврейского народа пришлось отстаивать кулаками – иные методы в самом южном гарнизоне СССР не действовали. Вскоре по Кушке пошли слухи о «Марке-самбисте», который, на самом деле, увлекался не только самбо, но и стрельбой, и фехтованием. Убежищем от шумных компаний офицеру Штейнберу стали спортзал и книги. Заболоцкий, Симонов, русская классика – за шесть лет, проведенных на службе в Кушке, он перечитал почти весь фонд богатой гарнизонной библиотеки.
Основной обязанностью было разминирование минных полей на полигонах после бомбометания, но временами приходилось укрощать и природную стихию. По воспоминаниям брата, Марк Штейнберг принимал участие в том числе в ликвидации страшного Ашхабадского землетрясения 1948 года и разборе огромного завала в районе Чарвакского водохранилища.
Иногда приходилось работать кладоискателем: военные принимали участие в поисках настоящих сокровищ, запрятанных в развалинах древнего Мерва, столицы тюркской империи сельджуков, Ашхабаде и других туркменских городах. Периодически по просьбе местного КГБ Марк Иосифович со своими саперами помогал обнаруживать припрятанное добро местных криминальных авторитетов: от схронов с наркотиками до замурованных шкатулок со старинными ювелирными изделиями.
Во время пребывания в Кушке Штейнберг женился на коренной ленинградке из семьи питерских интеллигентов – Ларисе Григорьевне Ляндо, выпускнице Института иностранных языков имени Герцена, преподавательнице английского языка.
Вместе с женой осенью 1954 года они переехали в Ашхабад, куда Марка перевели на должность командира саперно-штурмового батальона. В столице Туркменистана, как и в дальнем кушкинском гарнизоне, среди офицерского состава процветал антисемитизм. Чтобы отвлечься от солдатских будней, Штейнберг увлеченно писал в военные газеты и журналы. Окружная газета, «Красная Звезда», журналы «Военный вестник», «Военная мысль» – куда только он ни посылал свои статьи.
Однако журналистика для него по-прежнему была чем-то второстепенным – как сейчас принято говорить, хобби. Офицер инженерных войск профессионально занимался только одним делом: рисковал жизнью. Причем не только в Советском Союзе. В 1963 году Штейнберг во главе инженерно-штурмового батальона семь месяцев служил в Алжире. Французы, покидая страну, оставили там два минных пояса, которые они сами называли «зонами смерти». Эти зоны на западе отделяли Алжир от Марокко, на востоке – от Туниса. За время работ по разминированию в батальоне десятки советских военных были ранены и убиты.
После африканской командировки, примерно в 1965 году, Марк Иосифович заинтересовался темой, которую тщательно замалчивала советская пропаганда, – героизмом советских солдат-евреев в годы Великой Отечественной войны. Еще курсантом он негодовал, слыша от однополчан ложь о трусости евреев. Кроме того, он, способный и трудолюбивый офицер, трижды был рекомендован командующим округом для поступления в Академию Генерального штаба СССР и трижды получил отказ без объяснения причин. Хотя причину, конечно, знали абсолютно все – пятый пункт в личном листке по учету кадров.
В 1971 году, после перевода в штаб Туркестанского военного округа, в секретной библиотеке штаба Марк Иосифович начал собирать и систематизировать материалы по еврейскому вопросу в армии. Во время отпусков он частенько заезжал в военные архивы в Подольске и Гатчине, где копировал папки с личными делами евреев-военных, участвовавших в Великой Отечественной войне и работавших в военной промышленности. Допуск к документам самой высокой степени секретности он имел благодаря службе в штабе. А сохранять свою самодеятельность в тайне удавалось благодаря осторожности и аккуратности опытного сапера. Риск был серьезный: в период оголтелой кампании против «израильского агрессора» за офицером-евреем пристально наблюдали компетентные органы.
В 1974 году Штейнберга неожиданно вызвали в Первый отдел и начали расспрашивать о «непатриотичной» родне. Брат Марка Иосифовича, Исаак, тогда работал инженером-конструктором на военном заводе в Кишиневе. Его тесть смог репатриироваться в Израиль, а Исаака Иосифовича не только не выпустили, но и начали преследовать. Отразилось это и на его старшем брате. Чекистов особо не интересовало, что с родственниками Марк Иосифович виделся редко и про отъезд отца невестки в Израиль ничего не знал.
Контора отцепилась не сразу и только потому, что местному командованию заменить Штейнберга было некем. Он трудился с утра до глубокой ночи, зачастую «подстраховывая» непосредственных командиров, ушедших в долгий запой. Более того, нередко его статьи в военных журналах выходили под фамилией очередного высокопоставленного штабиста. Равно как и курсовые и дипломные работы, которые он писал за курсантов заочных военных школ и академий.
Весной 1977 года борьба с сионизмом в штабе ТуркВО вошла в свою решающую фазу. Гостившая у Штейнберга пожилая мать попросила достать на Песах мацу. После долгих уговоров, в субботу, Марк Иосифович, переодевшись в гражданскую одежду, поехал в ташкентскую синагогу добывать заветный продукт. На следующий день его ждал разнос от высокого начальства – генерал-майора Александра Королева и начальника штаба округа генерал-лейтенанта Петра Будаковского. Оказалось, что Штейнберг попал на камеру поста КГБ, находившегося ровно напротив учреждения религиозного культа. Устами руководства «особисты» передали полковнику Штейнбергу пламенный привет и посоветовали больше в том районе не появляться.
До ухода в отставку Марк Иосифович успел отдать советскому государству свой интернациональный долг, вылетая из Ташкента в командировки в Афганистан. В Кабуле он участвовал в реконструкции дворца премьер-министра Афганистана Хафизуллы Амина «Тадж-Бека», в котором должен был расположиться штаб 40-й армии, а также отвечал за безопасность тоннеля под перевалом Саланг, по которому проходил главный маршрут снабжения и передислокаций Восточной группы советских войск. Именно тогда он и столкнулся нос к носу с йеменцем бен-Салахом, воевавшим в Афганистане против своих учителей. Опознав пленного бен-Салаха, перевозившего взрывчатку для совершения диверсии, Марк Иосифович не мог и представить, что спустя десяток лет встретит своего бывшего врага в нью-йоркском метро.
В 1984 году полковник Штейнберг, начальник штаба гражданской обороны Ташкента, вышел в запас. В армии можно было еще задержаться, но Марк Иосифович решил осуществить свою мечту – стать профессиональным писателем и журналистом.
Еще во время службы он начал сотрудничать с журналом «Партийная жизнь» ЦК КП Узбекистана. Туда он и устроился после демобилизации на роль разъездного спецкора, задержавшись на три года. Затем ушел очеркистом-фельетонистом в газету «Ташкентская правда», параллельно печатался в центральных «Труде» и «Социалистической индустрии» и русскоязычных СМИ Узбекистана.
После кровавых погромов турков-месхетинцев в мае-июне 1989 года в Ферганской долине и череды других событий, сопутствовавших развалу Советского Союза, Марк Иосифович окончательно решил эмигрировать в США к старшей дочери. Уехать он хотел давно, но до падения советского колосса даже не надеялся вырваться в свободный мир из-за специфической анкеты.
В 1991 году железный занавес окончательно рухнул, и Штейнберг с семьей оказался в Соединенных Штатах Америки. Практически сразу повезло – он устроился работать по второй своей специальности. Тогда в Нью-Йорке выходила единственная русскоязычная газета Америки, «Новое русское слово», где полковник запаса занял пустующую нишу военного обозревателя.
Американский период – наиболее плодотворный для Марка Иосифовича как военного историка и журналиста. Штейнбергу удалось вывезти из Советского Союза папки с копиями архивных документов, в том числе секретных. Используя эти материалы и огромную базу источников информации, уже в 1996 году он опубликовал монографию «Евреи в войнах тысячелетий» – первую попытку изложить в одном томе трехтысячелетнюю военную историю еврейского народа. Книга охватывает военную историю евреев в 24 странах, в ней опубликовано свыше 300 портретов евреев – героев и военачальников.
Во второй книге – «Еврейский щит СССР» (2011, 2013) – Штейнберг попытался изложить военную историю евреев Советского Союза за последние полвека его существования (1941-1991). В своем фундаментальном труде военный историк скрупулезно подсчитал количество евреев-командиров полков, бригад, дивизий, корпусов и армий. По данным Штейнберга, в Советской армии в годы Великой Отечественной войны служили около 501 тысячи евреев, в том числе 167 тысяч офицеров и 334 тысячи солдат, матросов и сержантов. Получается, в армии в годы войны служил каждый пятый еврей, учитывая детей, женщин и стариков. В 1941-1945 годах погибло 39,6% от общего количества воевавших евреев. В то же время, безвозвратные потери личного состава вооруженных сил СССР от общего числа призванных составили ненамного выше 25%. Вот вам и «ташкентский фронт», вот вам и тыловики!
В возрасте 92 лет, в 2019-м, Штейнберг опубликовал заключительную часть своей трилогии. В третьем томе, который называется «Еврейский меч России и СССР», полковник запаса описал военную деятельность евреев в царской России и в Советском Союзе, включая военные конфликты и войны России и СССР за все время их существования. Отдельное внимание автор уделил работникам тыла – евреям, руководившим военной промышленностью СССР.
Помимо «Нового русского слова», Штейберг публиковался в балтиморском журнале «Вестник» и лос-анджелесской «Панораме», различных нью-йоркских газетах, московских «Независимой газете» и «Международной еврейской газете», сотрудничал с израильскими «Новостями недели», сиднейской газетой «Горизонт» и канадским «Курьером». Во время работы в США он опубликовал более 1500 статей по военно-стратегическим, военно-техническим и историческим проблемам. Не забросил Марк Иосифович и поэзию. Еще в Ташкенте вышли два его стихотворных сборника: «Сонеты времен года» и «Афганский блокнот». А в 2018 году был издан небольшим тиражом сборник стихов и мемуаров «Осенние сны».
Помимо журналистики, литературного творчества и исторических изысканий, Штейнберг консультировал Моррисонский институт оборонных исследований Стэндфордского университета. По воспоминаниям коллег, он был очень компетентным и энергичным членом авторского коллектива, состоявшего из 36 человек.
Совсем недавно, 12 декабря 2020 года, Марка Иосифовича Штейнберга не стало. В США у него остались дочери, внуки и правнуки. Благодарные потомки будут его помнить как летописца еврейского военного дела и барда еврейских героев, современного Иосифа Флавия.
Mark Steinberg
1927 - 2020
After the collapse of the Soviet Union, thousands of retired officers left for the States, Israel, and Germany. Most of them led a purely civilian life in emigration, but our story’s hero, the reserve colonel, continued to do his life's work, although in a slightly different role – as a military journalist.
Mark Steinberg – a reserve colonel, a famous Soviet and American journalist, military observer and historian. One day in the early 1990s happened to be in the same subway car as Mohammad ben Salah, an Arab, a former field commander of the Afghan mujahedeen. A bearded man in traditional Pashtun attire sat down opposite Steinberg. Both passengers recognized each other, although they did not show it. This meeting with ben Salah was the third in a row and peaceful – old acquaintances did not even speak to each other and went about their business.
Steinberg first encountered Mohammad ben Salah back in the early 1970s, when he inspected an army special school for cadets from Egypt, Syria, Iraq and other Arab states operating in the Turkmen regional center of Mary. Ben Salah was a cadet, the unofficial leader of Arab subversive training. For insolent behavior and unhealthy interest in the waitresses working in the canteen, the cadet and his curator had a conflict that immediately turned into a national one. Shouting “yahud, yahud, yahud!” – “Jew, Jew, Jew!” – ben Salah had to run out the window when Steinberg mechanically reached for the pistol. As a result, the conflict was hushed up and, to the unheard of joy of Mark, he was removed from control over the Mary special school. The second meeting was even less pleasant – at the Salang Pass in the Hindu Kush Mountains, where the former cadet ben Salah commanded the Afghan mujahedeen and, ironically, fell into the hands of Soviet soldiers.
In the capital of the Uzbek SSR, Mark spent a significant part of his life, although he was born in Ukraine, in the world famous center of Hasidism – Uman. On August 23, 1927, Mark, was born into the family of a local resident Feyga Gorokhod and the red commander Joseph Steinberg. Steinbregs have served in the army from generation to generation.
At the very beginning of the Great Patriotic War, Mark's father, a career military man, went to the front. In July 1941, he disappeared without a trace. As it turned out later, he died near Pryluki.
In the conditions of the rapid offensive of the Nazis, Feyga, together with her sons Isaac and Mark, was forced to flee from Tiraspol, where the family lived on the eve of the war. They decided to keep the path to their relatives in Uman, but the city was already surrounded by the Germans, and Feyga immediately decided to leave urgently. 14-year-old Mark ended up with his brother and mother in Tashkent. There he worked at a military factory, studied at an evening school and dreamed of getting into the ranks of the Red Army in order to take revenge on the invaders for the death of his father, uncle and thousands of Soviet citizens who died at the hands of Hitler's executioners.
When in 1945 Mark came to the recruiting station, the military commissar decided to send him to the Tashkent Military Engineering School, where the young man honed his literary talent. In between lectures, marches and chores, at a table in Lenin's room, cadet Steinberg wrote dozens of letters to the sweethearts of his colleagues.
However, along with literary talent, fighting skills had to be developed. Anti-Semitic escapades often occurred in the company. Despite the fact that many of Mark's commanders recently fought side by side with Jewish soldiers, Soviet propaganda was doing its job. Mark could not endure such injustice, constantly getting in a fight with an obviously stronger enemy. It was impossible to defeat the experienced sergeants who had been in hand-to-hand combat more than once, until one day a fellow countryman from Uman, a former front-line soldier Fima Galkin, came to the rescue. Fima took the guy under his wing, and then pulled Mark into sambo training and taught him to stand up for himself.
In December 1945, the military school was disbanded, and most of the cadets were sent to combat units to serve up the urgent service. In the fall of 1948, Mark graduated with honors from a military school and, with the rank of junior lieutenant, was assigned to Samarkand. But instead of one of the most beautiful and oldest cities in the world, he was sent to the southernmost point of the USSR, the city of Kushka, to the 5th Guards Mechanized Division.
The main entertainment of the officers of the Kushkin garrison was drunkenness. On this basis, the almost non-drinking Steinberg soon began to experience conflicts, which, as expected, acquired an anti-Semitic connotation. The honor of the Jewish people had to be defended with fists – other methods did not work in the southernmost garrison of the USSR. Soon, rumors circulated around Kushka about “Mark-Sambo”, who, in fact, was fond of not only sambo, but also shooting and fencing. A gym and books became a refuge from noisy companies for Officer Steinberg.
The main responsibility was the clearance of minefields at the ranges after the bombing, but at times it was necessary to tame the natural elements. According to his brother's recollections, Mark Steinberg took part, among other things, in the liquidation of the terrible Ashgabat earthquake of 1948 and in the dismantling of a huge blockage in the area of the Charvak reservoir.
During his stay in Kushka, Steinberg married a native Leningrad from a family of Petersburg intellectuals – Larisa Lyando, a graduate of the Herzen Institute of Foreign Languages, an English teacher.
Together with his wife, in the fall of 1954, they moved to Ashgabat, where Mark was transferred to the post of commander of a combat engineer battalion. In the capital of Turkmenistan, as in the distant Kushkin garrison, anti-Semitism flourished among the officers. To distract himself from everyday life as a soldier, Steinberg enthusiastically wrote for military newspapers and magazines.
However, journalism for him was still secondary. An officer of the engineering troops was professionally engaged in only one thing: risking his life. And not only in the Soviet Union. In 1963, Steinberg served in Algeria for seven months at the head of an engineering assault battalion. The French, leaving the country, left there two mine belts, which they themselves called “zones of death”. These zones in the west separated Algeria from Morocco, in the east – from Tunisia. During the demining work in the battalion, dozens of Soviet soldiers were wounded and killed.
After an African trip, around 1965, Mark became interested in a topic that was carefully hushed up by Soviet propaganda – the heroism of Soviet Jewish soldiers during the Great Patriotic War. Even as a cadet, he was indignant when he heard lies from fellow soldiers about the cowardice of the Jews. In addition, he, a capable and hardworking officer, was recommended three times by the commander of the district for admission to the Academy of the General Staff of the USSR and was refused three times without explanation. Although, of course, absolutely everyone knew the reason – the fifth point in the personal sheet on personnel records.
In 1971, after being transferred to the headquarters of the Turkestan military district, in the secret library of the headquarters, Mark began to collect and systematize materials on the Jewish question in the army. During vacations, he often visited the military archives in Podolsk and Gatchina, where he copied folders with the personal files of Jewish soldiers who participated in the Great Patriotic War and worked in the military industry. He had access to documents of the highest degree of secrecy thanks to his service in the headquarters. And they managed to keep their amateur activities in secret thanks to the caution and accuracy of an experienced sapper. The risk was serious: during the frenzied campaign against the “Israeli aggressor”, the Jewish officer was closely monitored by the competent authorities.
In 1974, Steinberg was unexpectedly summoned to the First Department and questioned about his “unpatriotic” relatives. Mark’s brother, Isaac, then worked as a design engineer at a military plant in Chisinau. His father-in-law was able to repatriate to Israel, and not only did they not release Isaac, but began to persecute. This reflected on his older brother.
In the spring of 1977, the struggle against Zionism at the headquarters of the TurkVO entered its decisive phase. An elderly mother who was visiting Steinberg asked to get matzah for Passover. After much persuasion, on Saturday, Mark, dressed in civilian clothes, went to the Tashkent synagogue to get the coveted product. The next day, it turned out that Steinberg was caught on the camera of the KGB post, which was located exactly opposite the institution of the religious cult. Through the mouth of the leadership, the “special officers” conveyed ardent greetings to Colonel Steinberg and advised him not to appear in that area again.
Before retiring, Mark managed to give the Soviet state his international debt, flying from Tashkent on business trips to Afghanistan. In Kabul, he participated in the reconstruction of the Taj Bek palace of Afghan Prime Minister, in which the headquarters of the 40 Army was to be located, and was also responsible for the security of the tunnel under the Salang Pass, along which the main supply and redeployment route of the Eastern Group passed Soviet troops. It was then that he ran face to face with the Yemeni ben Salah, who fought in Afghanistan against his teachers. Having identified the captured ben Salah, who was transporting explosives to commit sabotage, Mark could not even imagine that a decade later he would meet his former enemy in the New York subway.
In 1984, Colonel Steinberg, the chief of staff of the civil defense of Tashkent, retired. Mark decided to pursue his dream of becoming a professional writer and journalist.
After the bloody pogroms of the Meskhetian Turks in May-June 1989 in the Fergana Valley and a series of other events that accompanied the collapse of the Soviet Union, Mark finally decided to emigrate to the United States to his eldest daughter. He wanted to leave for a long time, but before the fall of the Soviet colossus he did not even hope to break out into the free world because of a specific history.
In 1991, the Iron Curtain finally collapsed, and Steinberg and his family ended up in the United States of America. Almost immediately he was lucky - he got a job in his second specialty. Then, in New York, the only Russian-language newspaper in America, Novoye Russkoe Slovo, was published, where the reserve colonel occupied the vacant niche of a military observer.
The American period was the most fruitful for Mark as a military historian and journalist. Steinberg managed to take out from the Soviet Union folders with copies of archival documents, including secret ones. Using these materials and a huge database of information sources, in 1996 he published the monograph “Jews in the Wars of the Millenniums” – the first attempt to present in one volume the three-thousand-year military history of the Jewish people. The book covers the military history of Jews in 24 countries, contains over 300 portraits of Jews - heroes and military leaders.
In the second book – “The Jewish Shield of the USSR” (2011, 2013) – Steinberg tried to present the military history of the Jews of the Soviet Union over the last half century of its existence (1941-1991). In his fundamental work, the military historian scrupulously calculated the number of Jewish commanders of regiments, brigades, divisions, corps and armies. According to Steinberg, about 501 thousand Jews served in the Soviet army during the Great Patriotic War, including 167 thousand officers and 334 thousand soldiers, sailors and sergeants. It turns out that every fifth Jew served in the army during the war years, taking into account children, women and the elderly. In 1941-1945, 39.6% of the total number of Jews who fought were killed. At the same time, the irrecoverable losses of the personnel of the armed forces of the USSR of the total number of conscripts amounted to slightly more than 25%.
At the age of 92, in 2019, Steinberg published the final part of his trilogy. In the third volume, titled “The Jewish Sword of Russia and the USSR”, the reserve colonel described the military activities of Jews in Tsarist Russia and the Soviet Union, including military conflicts and wars of Russia and the USSR during their entire existence. The author paid special attention to the workers in the rear – the Jews, who were in charge of the military industry of the USSR.
While working in the United States, he published over 1,500 articles on military-strategic, military-technical and historical issues.
In addition to journalism, writing and historical research, Steinberg has consulted for the Morrison Institute for Defense Studies at Stanford University.
Just recently, on December 12, 2020, Mark Steinberg passed away. In the United States, he left behind daughters, grandchildren and great-grandchildren. Grateful descendants will remember him as the chronicler of Jewish military affairs and the bard of Jewish heroes, the modern Joseph Flavius.
